– Как же вы тут умудряетесь жить и работать в таких условиях? – спросила я.

– Приспособились. Наша магия помогает нам. К примеру, с помощью пыльцы мы делаем предметы более лёгкими. Во время готовки и приборки это знаешь, как облегчает труд! А предметы из натурального дерева мы можем на время оживлять. Вот и получается, что веник сам метёт пол, а деревянная ложка сама мешает еду во время варки. Да и монстры нас стараются руками не хватать. От испуга мы непроизвольно выделяем пыльцу, причём особо едкую, так что им не хочется потом с зудом и сыпью ходить.

Она невесело улыбнулась.

– Извините, если лезу не в своё дело, но… как вообще вас угораздило сюда попасть?

– Я повздорила с Крампусом, и в наказание он отправил меня и весь мой рой сюда на перевоспитание, – опустила голову фея.

– А ты… вы королева, да?

– Можно на ты, – хмыкнула она. – Да, я – королева. Меня зовут Лилия. Знаешь, Яся, пожалуй, мы можем тебе немного помочь. У нас есть хозяйственное мыло. Не абы что, конечно, но руки помыть сгодится.

– Спасибо, не откажусь…

В комнату я вернулась разочарованная. Что ж, придётся обходиться тем, что есть. А есть у нас кусок хозяйственного мыла. Можно было бы рискнуть и принять душ, да без полотенца как-то страшновато. В этой холодной комнате воспаление лёгких подхватить проще простого. Что-то я сомневаюсь, что простывшей мне выдадут здесь больничный. Скорее, добьют, чтобы не мучилась. Так что пока обойдусь без мытья (разве что рот прополощу), а завтра постараюсь разобраться с местной системой заказов и выяснить, есть ли хоть какой-нибудь способ выбить себе смену одежды и средства личной гигиены.

Некоторое время я решала, ложиться в платье или без. С одной стороны, лучше было его поберечь, а с другой – в белье спать значительно холоднее. Одеяло-то не особенно толстое. Внезапно я вспомнила слова Брабера, что ночью могут вызвать постояльцы, если возникнет нужда в управляющей. Ну нет, моим бельём они полюбоваться не смогут! Ложусь в платье!

Уснула я быстро. Благодаря Гару отсутствовали эмоции, которые могли бы этому помешать. Спала крепко, кажется, даже без сновидений. А проснулась от того, что окончательно задубела. Ну и холодища!

В дверь постучали.

– Вставай, Ярослава! – крикнул Брабер. – Моя смена вот-вот кончится!

– В-встаю, – хрипло отозвалась я, стуча зубами. Он затих и, как видно, отошёл от двери.

Я кое-как вылезла из-под одеяла и, ёжась, отправилась умываться. Всё лицо мочить не стала: промыла глаза и почистила пальцем (а что делать?) зубы. Расчёска отсутствовала, поэтому пришлось разделять спутавшиеся пряди руками. Пока ещё мне удалось привести волосы в более-менее приличный вид, но это пока. Что будет завтра – не хотелось и думать.

Поднос с остатками вчерашнего ужина исчез. Теперь на столе стоял завтрак. Обжигающий крепкий кофе, сытный и какой-то особенно вкусный омлет с сыром, а на десерт горячие булочки с маслом и вареньем. Нет, я совершенно точно должна сделать что-нибудь хорошее для этих малюток. Ведь если бы не они, мне бы пришлось совсем туго.

За едой я вспоминала вчерашний день. Как и говорил Гар, ко мне постепенно начали возвращаться эмоции. Но пока не все. Первым делом вернулась злость. Не самая плохая эмоция, если подумать. Только вот она опасна тем, что злясь легко наделать ошибок. В моём случае, непоправимых. Поэтому постараюсь сдерживаться по мере сил.

Еда была выше всяких похвал, и, хоть аппетит отсутствовал, я заставила себя съесть всё. Сегодня мне нужны были силы.

За окном по-прежнему светила луна. Здесь день-то бывает? Или, ко всему прочему, теперь я ещё и солнца долгое время не увижу? Мне, конечно, нравится пейзаж, словно бы срисованный с зимней открытки, но вечная ночь пугает.