В завершение этой необычной истории хочу сказать, что в процессе работы над книгой о А.К. Кортунове я познакомился и несколько раз встречался с В.В. Карповым. После войны он окончил Военную академию имени М.В. Фрунзе, дослужился до полковника. Затем занялся литературной работой, был председателем Союза писателей СССР. Свою историю он описал в книге «Судьба разведчика».

Также необычно сложилась и судьба А.К. Кортунова. Приняв стрелковый полк весной 1942 года, он привел его в Берлин. А после войны Алексей Кириллович стал первым организатором и министром газовой промышленности СССР. Именно он заложил основы газовой отрасли, благодаря которой «голубое топливо» греет нас и сегодня.

Штрафные батальоны и роты прошли не только через всю войну с Германией, но создание их было предусмотрено и при подготовке войны с Японией. Так, на Забайкальском фронте постоянный состав штрафбата был сформирован из офицеров 26-й окружной школы снайперов, а начальник этой школы майор Марченко Федор Степанович стал командиром батальона. Однако из-за скоротечности войны в Маньчжурии укомплектовать переменным составом не успели.

На основании детального изучения фондов частей, хранящихся в Центральном архиве Минобороны РФ получается, что всего за годы Великой Отечественной войны было сформировано 38 отдельных штрафных батальонов и 516 отдельных штрафных рот. Сколько человек «прошло» через эти подразделения – точно не известно, но сомнений нет, что их было достаточно много. Также нет сведений о том, сколько из них погибли как штрафники. Дело в том, что после гибели военнослужащего в составе штрафного подразделения считалось, что он искупил кровью свой проступок перед Родиной, и семье направлялась похоронка с обычной трактовкой.

В годы Великой Отечественной войны, наряду с частями сухопутных войск, также создавались штрафные эскадрильи в ВВС. На комплектование этих эскадрилий поступали летчики, проявившие трусость в воздушном бою, при штурмовке или бомбардировке цели, а также технические специалисты, плохо обслужившие самолеты. При этом почему-то не бралось в расчет то, что летчик, униженный и оскорбленный положением штрафника, лишенный, пусть и временно, заслуженного звания, наград, в знак протеста мог перелететь на сторону противника и предпочесть позору плен. Советская идеология не допускала такого, да и о таких случаях историкам не известно.

Вместе с тем с началом войны дисциплинарные проступки среди военнослужащих, в том числе и среди летного состава, были не редкими. К примеру, в одном из дел на пилота 1-й эскадрильи 6-го истребительного авиаполка младшего лейтенанта В.В. Копейкина было указано:

«Тов. Копейкин с первых дней войны допускал халатное отношение к боевой работе, проявлял недисциплинированность, выражавшуюся в пьянках, из которых одна со стрельбой… Эта недисциплинированность в конце концов привела к грубому летному происшествию – допустил промах на посадке и столкновение с другим самолетом на пробеге. За эти факты тов. Копейкин осужден военным трибуналом в декабре 1941 года к десяти годам».

Но реально вместо исправительно-трудовых лагерей младший лейтенант В.В. Копейкин в феврале 1942 года был направлен в 6-й истребительный авиаполк для переучивания на новой матчасти. Он там провинился – по рассеянности не переключил топливный бак и совершил вынужденную посадку.

После этого в аттестации Копейкина старшим начальником был сделан вывод: «Имеет большое стремление искупить вину. Должности пилота соответствует, но требует контроля со стороны начальников».