Мне никогда не нарастить волосы и ресницы. Не умею купаться, не отдаваясь процессу полностью. Погрузившись в воду еще раз, я отдышалась и легла на спину. Солнце припекало, капельки воды таяли, оставляя зудящие следы. Я лежала с закрытыми глазами, ощущая себя абсолютно счастливой и невесомой, не замечая это слегка неприятное ощущение. Кто-то меня дернул за ногу. О! Алиска. У нее даже волосы не намокли и косметика не потекла.

– Освежилась? – отфыркиваясь от воды, спросила подруга. – Поплыли обратно, а то мне еще собираться.

Мы вылезли и в мокрых шортах и майках пошлепали в сторону отеля.

Вечером в футболке и штанах-шароварах я сидела в ресторанчике и мелкими глотками пила вино со льдом.

– Давай, иди к ней, – трое парней сидели за соседним столом и пихали четвертого. – По ней же видно, русская, приехала одна, значит, поразвлечься. Да какая разница, нравится или нет, ты отдохнешь, и она тоже.

Как интересно все же складывается жизнь. Когда я поступила на иняз, еще никто так часто в Турцию не ездил. Однако я грезила о султанах. О том, что Он, естественно, прекрасный до искр в глазах, встретит меня. Распустит весь свой гарем, посадит среди подушек, назовет «самой единственной и любимой». В результате одним из дополнительных языков выбрала именно турецкий.

Я усмехнулась в бокал. Наивность той дурочки зашкаливала. Ее не научили, что жизнь может быть весьма неоднозначна. Но уроки некоторых заставили стать серьезнее, взвешивать каждое свое действие. Заставили закрыть свое сердце и пользоваться людьми, четко рассчитывая, что этот человек может тебе дать. Ведь не всем нам дано быть любимыми и понятыми. Одиночество даже стало приятным в какой-то момент. Удобно и привычно, как носить одежду, так и носить броню.

– Извините, – тот самый парень подошел к моему столику и заговорил на ломаном русском. – Меня Арсен зовут.

– Арсен, я думаю, что тебе не стоит этого делать, – сказала я на турецком. Да, он у меня с акцентом, не такой, как английский или немецкий, но понятный. – Мне кажется, что твои друзья не правы. Я не ищу ничью компанию.

Парень что-то пробормотал и пошел к своим. Ну и правильно. Хороший мальчик, воспитанный. Не начал настаивать или доказывать, что он самый крутой во всей округе. Я вздохнула, рассматривая маленькие, почти растаявшие льдинки в бокале с вином желтоватого оттенка. Эх, Арсен, Арсен. Надо было встретить меня лет десять назад или сколько там прошло, а не сегодняшний вариант.

Когда я работала учительницей английского в старшей школе, то была полна надежд и сил. Мне казалось, можно горы свернуть, нужно только сильно хотеть. Я не обращала внимания на насмешки от выпускных классов, не так уж далеко мы с ними ушли по возрасту. Во всем слушалась директора. Он, заполучив молодого специалиста, нагружал меня по полной. Говорил, что в этой четверти должна сделать стенгазету, а в следующей – отправить на олимпиаду пять самых одаренных детей. Я облегчала жизнь моему классу. Вечерами сама делала уборку, до черноты отмывала доску и убирала мусор. Дети не горели желанием это делать, а заставлять их и ругаться не хотелось. Я верила в то, что мое трудолюбие послужит отличным примером. Ученики, вдохновившись, смогут найти то, чем им нравится заниматься. Все было прекрасно.

Во время осенних каникул в моей жизни появился Николай. Я шла по краю тротуара, а белый внедорожник, проезжая большую лужу, окатил меня с ног до головы смесью льда и грязи. Бежевое пальто превратилось в шкуру мокрой серой кошки. Да и я сама выглядела не лучше. Машина, не притормаживая, проехала несколько метров, а я в это время успела выкрикнуть все знакомые мне ругательства.