Елена и Виктор, вернувшиеся к поцелуям, вновь отпрянули друг от друга.

– Да что ж это такое! – воскликнула Крылова, вскочив с дивана.

От этого неловкого движения длинная жемчужная нить на ее шее порвалась, и освобожденные бусинки весело запрыгали по дивану, по полу, спеша разбежаться от своей хозяйки.

– Мне нужно прибрать здесь, – Маша отвела взгляд, чтобы не смотреть на заалевшие от гнева щеки завуча.

– Ах так! – Елена Сергеевна скользнула по девушке острым как бритва взглядом. – Ну так соберите все бусины. Если пропадет хоть одна – уволю!

– А еще разбери горох и чечевицу, прополи грядки и к утру вырасти кустики роз, – пробормотала себе под нос Маша, вольно цитируя известную сказку о Золушке.

– Лен, ну что ты… – Виктор Николаевич бросил на Машу рассеянный взгляд и пожал плечами. Ему ощутимо было стыдно за любовницу.

– Я к себе! – она вышла, хлопнув дверью, и Поляков последовал за ней.

Маша вздохнула. Что бы она ни пыталась на себя напустить, Виктор ей нравился. С той самой первой встречи в лесу, когда она только шла к «Логосу», и огромная черная собака, появившаяся едва ли не из воздуха, загнала ее на дерево, откуда Маша и свалилась потом в объятия Виктора. Причем в самом буквальном смысле. Она, не удержавшись, рухнула с ветки, а Виктор подхватил ее и удержал в объятиях. Они смотрели друг другу в глаза, не зная, сколько времени прошло, затем почти разом очнулись. И невероятно смутились. Оба. Потом, узнав его в директоре той самой школы, куда она пришла наниматься, Мария растерялась. Виктор смотрел на нее так… по-особенному. И ее привлекал этот красивый, уверенный в себе, осененный легким флером загадочности мужчина… Но, как оказалось, у него уже есть отношения. Причем, похоже, с самой неподходящей для него женщиной… Или это она, Маша, ошиблась в Викторе?.. Что, если он не такой, каким представляется на первый взгляд?..

«Хватит! – рассердилась она на себя. – Хватит думать о пустяках. Виктор Николаевич меня не интересует – и точка. Я пришла сюда не для того, чтобы заводить роман».

И девушка, отставив ведро и швабру, подошла к шкафу. Он был заперт, но на столе (и как она сразу не заметила?..) лежала связка ключей. Но только Маша успела взять их, как дверь кабинета отворилась.

– Маша, вы здесь моих ключей не видели? – спросил Виктор, подходя к столу. – Странно, мне казалось, я оставил их здесь.

Девушка, едва успевшая опустить связку в карман передника, покачала головой.

– Ну ничего… – Виктор помялся, явно желая что-то сказать. – Вы не обижайтесь на Елену Сергеевну. Первый учебный день, мы все на взводе…

– Что вы, – Маша опустила взгляд, – это я должна извиняться.

– Давайте я вам помогу, – директор нагнулся, поднимая безупречно круглую матово поблескивающую в свете ламп жемчужинку.

– Не надо, – Вершинина улыбнулась, – а то и вас уволят, если хоть одна пропадет!

– Я рискну…

Жемчужина перекочевала в ее ладонь, а его пальцы, коснувшиеся ее руки всего лишь на миг, были обжигающе горячими.

Маша закусила губу. Почему ее волнует этот чужой красивый мужчина? Отчего в груди разливается это странное томление?.. Она не должна, она не может позволить себе увлечься. Тем более им – директором престижной школы…

– Ну что же вы? – Виктор, присев, уже собирал с пола рассыпанные бусины, и Маша присоединилась к нему, стараясь, чтобы их руки соприкасались не слишком часто…

* * *

Утро выдалось хмурым. Над школой сгустились темные тучи – словно специально для того, чтобы усилить тревогу в сердцах девочек.

Едва встретившись с ребятами, по дороге в столовую Даша и Вика рассказали им о странном ночном визите Савельича.