– Вот ты маньяк!.. Взял и ладонь себе вспорол.

Трогаю рану. Да вроде несильно, даже кровь не течёт.

К ладони прижимается что-то мягкое и влажное. Щиплет. Инстинктивно отдёргиваю руку.

– Это перекись, прижми салфетку, – говорит Кит.

Но я уверен, что он ко мне не прикасался. Это кто-то другой.

Чудится запах клубники, но наверняка это уже шиза. Слепая девочка не смогла бы помочь мне с раной.

– Ножик я забираю, – отвлекает меня Кит. – Ешь так. Кусай, короче, шницель. И тут ещё рис, с ним придётся повозиться. Или сиделку позвать?

– Не надо.

Отложив салфетку, вновь веду носом, как собака, и кручу головой по сторонам. Прислушиваюсь к голосам и всяким звукам в столовой. За соседним столиком – старческие разглагольствования. За спиной – только размеренное шкрябание приборов о тарелку. Ещё слышно тихое хихиканье, вроде бы это Маша. И того картавого мальчика я тоже слышу.

– Кого-то ищешь? – спрашивает Кит

– Да, слепую девочку. Яну. Знаешь такую?

– Нет, не знаю, – неуверенно. И тут же: – А зачем она тебе?

– Пока не понял.

Яна

Не понял он… Зато с Эвелиной ему всё было понятно. И улыбался и позволял её губам творить всякие вольности.

Ревнуешь, Ян?

Пфф! Ещё чего?!

Спасибо Киту, он не сдает меня, не говорит Денису, что я стою рядом. Но явно ждёт моих объяснений по этому поводу. Это читается в глазах и гримасе Уилсона.

Денис берётся за ложку и тут же её откладывает.

– Мне бы руки помыть, – говорит Киту.

– Ну пошли.

Оба поднимаются. Уилсон ведет его к раковине.

Отхожу к соседнему столику, отвлекаюсь на брата.

– Что ты делаешь, Ром?

Брат усердно заворачивает шницель в салфетку. Ещё и Машину порцию забрал.

– Это Бумелу, – заявляет безапелляционно.

– Бумера и так кормят. Быстро положи обратно на тарелки, – нависаю над Ромкой.

Он закатывает глаза.

– Бумелу дают только колм. Сухали какие-то. И пахнут бэээ.

Маша хихикает, прикрыв ладошкой рот. Явно поддерживает моего брата.

Всё, я сдаюсь.

Да пусть делают, что хотят!

Прохожусь по всей столовой. Здороваюсь с пожилыми пациентами, они сидят своей компанией. Кому-то помогает персонал. У одной пациентки здесь дочь вместо всяких сиделок. Моей мамы тут нет, она занята в приёмном покое. С Толиком возится Тамара Борисовна. Явно злится на мальчишку, потому что рисом мы ему тоже не угодили.

Да пусть родители заберут его уже домой!

Злюсь я в общем… И вроде бы без повода.

Взяв свою порцию, занимаю столик для персонала. Здесь пока только Влад и Герман – оба медбратья.

– Отец этого Гольдмана нам всю кровь выпьет, если его сыночек не прозреет, – шепчет Герман. – Понять не могу, что он вообще тут делает. Такие лечатся за бугром.

Меня бесспорно задевают его слова.

– Ой, да перестань. У нас ничем не хуже, чем в той же Швейцарии, – уничижительно смотрю на парня.

– А я и не про медицину, Ян. Врачи у нас зачётные, факт. Но удобства, питание, развлечения там всякие на время реабилитации… На троечку с минусом.

– А мы не санаторий. У нас задача другая, – спорю я. – Мы не развлекать их тут должны, а лечить. Мой отец с этим прекрасно справляется.

– А Маша? – дергает Герман бровями. – Что ты о ней скажешь?

– Её бы и за твоим хвалёным бугром не вылечили.

– Да хорош! – вклинивается Влад. Строго смотрит на Германа. – Нормальная у нас больница и удобства в норме.

– Естественно, – елейно улыбается медбрат. – Что же ты ещё скажешь при дочке босса? Всё, я удаляюсь.

И Герман сбегает от нас. В отличии от Влада, он частенько недоволен рабочими условия и жизнью в целом. Личность он такая – ворчливая. А Влад двухметровый обояшка и добряк.