«Ну что, молоденький совсем был, наглупил… Да и эти – она неодобрительно нахмурилась, вспоминая «друзей» сына – только и норовили за его счет выпить да погулять. А он ведь всегда хорошим мальчиком был. Это ведь не со зла меня тогда ударил, это в нем хмель говорил».

К сожалению, материнская любовь зачастую слепа, и Олла вовсе не была исключением. Сейчас она искренне беспокоилась за то короткое и радостное благополучие, в котором они прожили последние две седмицы. Будет у сына жена с характером – может, оно и к лучшему, а уж она, Олла, изо всех сил постарается с невесткой поладить. Лишь бы мальчику хорошо было.

Оскар допивал чай и думал о том, что завтра ему предстоит совсем непростая беседа. Он испытывал жалость к девчонке, но в то же время сильную радость от того, что нашел в этом мире хоть кого-то, с кем можно нормально разговаривать, не следить за каждым словом, обмениваться информацией.

Информация и сторонний здравый взгляд вообще казались самым важным. Жаль, что эта самая Мари, похоже, находится здесь примерно столько же, сколько и он, но все же…

В начале девяностых, когда появилась возможность выезда за границу, он, конечно, сам не ездил – денег не было, но несколько раз слышал, что русские, встречаясь где-нибудь на улочках Парижа или Монреаля, радовались друг другу, как близким людям. Даже если один из них был нищий студент по обмену, а второй нормальным быковатым братком. Даже анекдоты тогда об этом рассказывали.

Со временем, когда поездки стали обычным делом, такие встречи перестали вызывать столь бурные и яркие эмоции. Да что там, уже в двухтысячном, когда он первый раз выехал с семьей в Турцию, русских вокруг было чуть ли не больше, чем турков. Однако те анекдоты Андрей прекрасно помнил.

Сейчас, думая о том, сколько мелочей должно было совпасть, чтобы они с Мари вот так встретились, он испытывал тихое недоумение. Похоже, что теория вероятностей в данном случае выкинула ему выигрышный билет.

С утра, за завтраком в доме царило несколько напряженное молчание. Жалостливо вздыхая, Олла суетилась, накрывала на стол, посматривая на молчаливую гостью.

Девушка выглядела не слишком хорошо. Худая, бледнокожая, с припухшими от слез покрасневшими глазами, то ли сутулая, то ли сгорбившаяся от груза неприятностей.

Поведение сына тоже вызывало у Оллы недоумение. Вместо того, чтобы разговаривать с гостьей, пытаться как-то развеселить ее и отвлечь, он хмуро отмалчивался и думал о чем-то своем, Олле совершенно непонятном.

Оскар вообще последнее время был очень странным. Ласково обращался с матерью, заступился за нее и выгнал Сайма из дома, вместо того, чтобы швырнуть матери под ноги мелкую монету и потом в пьяном кураже попрекать ее тем, что она сидит у него на шее.

Сам, будучи трезвым, накупил домой продуктов и деликатесов. Да и в трактир, в последние дни не сходил ни разу. А уж то, что он вчера после поминок лично перемыл всю посуду… Вспомнив это, Олла тайно сделала знак, отгоняющий нечистых духов.

Происходящие события одновременно и радовали ее, и несколько настораживали своей необычностью. Конечно, то что он дома подремонтировал всякую мелочь, это благо. И то, что невесту себе присмотрел – тоже неплохо. Но где же это видано, чтобы мужчина посуду мыл?! И ведь сам настоял! Чуть не силком ее, Оллу, отдыхать усадил!

Так что на душе у женщины было хоть и хорошо, но несколько тревожно.

Сразу после завтрака Олла засобиралась в город – сегодня у нее целый день занят. К ее приходу семейство, где она работала поденно, ухитрялось не только навести в доме изрядный бардак, но и придумать ей кучу дополнительных дел и поручений.