– Прости, что должен тебя разочаровать, но нам ни к чему быть врагами.

Врагами они не будут. Но он никогда не простит ей жестокости по отношению к Сисели.

Вежливо поклонившись, Роберт ушел.

– Он возненавидел меня? – прошептала графиня.

– Вряд ли, – ответила донна Клара, – но если бы ты сделала хоть малейшее усилие принять малышку, выказала бы хоть чуточку доброты, могла бы в награду получить его любовь.

– Мне все равно! – раздраженно бросила Лючана. – Не нужна мне его любовь! Я его жена! Графиня Лейтон.

Она коварно прищурилась.

– Я придумала! Я сама подарю ему дочь! И тогда он навсегда забудет девчонку!

Наутро Орва пришла в дом пораньше и обнаружила управителя Бингема, заядлого сплетника.

– Вчера граф так громко скандалил с женой, что их, наверное, было слышно в соседней деревне. Это насчет нашей маленькой леди.

Бингем сунул руку в карман и вытащил кольцо с ключами:

– Это тебе. Что происходит?

– Пойдем со мной в кладовые, и я все расскажу, – пообещала Орва. – Господин решил, что для леди Сисели будет безопаснее воспитываться в другой семье. И я еду с ней.

– Леди Сисели отсылают из Лейтона?! – ахнул Бингем. – Значит, графиня взяла верх!

– Господин делает это ради дочери. Не ради графини! – отрезала Орва. – И знаешь, куда мы отправляемся? К самой королеве Жанне! Будем жить при дворе.

Говоря это, она оглядывала полки с рулонами тканей.

– Сапоги Господни! – тихо выругался Бингем. – Как графу это удалось? У него ведь совсем нет связей при дворе!

– Говорит, будто ему просто повезло. Думаю, святая Анна, которой я каждодневно молюсь, заботится о ребенке своей тезки.

Она потянулась к рулону голубого бархата и, вынув ножницы, отрезала лоскут нужного размера. Сложила и бросила на маленький столик.

– Молю Бога и его Пресвятую Мать, чтобы ребенку ничего не грозило, – кивнул Бингем, являвшийся Сисели внучатым дядей со стороны матери. – Остальные обрадуются такой новости, Орва. Можно им рассказать?

– Хоть встань посреди двора и кричи, если хочешь, – отмахнулась Орва, отрезая кусок темно-оранжевой парчи.

– Оставляю тебя выбирать ткани для маленькой госпожи, – объявил Бингем. – Только запрись изнутри, чтобы тебе не помешали.

После его ухода Орва повернула ключ в скважине и принялась за работу. Выбирать было из чего, и Орва не торопилась. К бархату и парче она добавила фиолетовую шелковую парчу, темно-зеленый, кремовый и темно-красный бархат, синий и травянисто-зеленый шелк, отрезы голубой и коричневой шерсти на плащи и кроличьи и куньи шкурки на подкладку. Полотно и батист на белье и вуали. Тесьму, пуговицы, узкие сатиновые и кожаные ленты на кушаки. Лейтонский сапожник сошьет Сисели новые туфли и сапожки.

Орва увидела в темном углу маленькую пыльную шкатулку, почти скрытую рулонами толстого сукна. В шкатулке оказалась тонкая золотая цепочка с усыпанным драгоценными камнями крестиком, простое гладкое колечко червонного золота и потемневшая металлическая сетка для волос. Содержимое шкатулки принадлежало Энн, матери Сисели. Цепочка и кольцо были фамильными драгоценностями семьи Боуэн. Роберт подарил их Энн в знак своей любви. А сетку купил на ярмарке в Михайлов день. В каком восторге была Энн! Она немедленно заправила волосы в сетку и весело закружилась, красуясь перед Орвой и своим отцом.

– Это должно принадлежать Сисели, – сказала Орва вслух. Кольцо и цепочку вряд ли можно считать дорогими, а сетку для волос нужно снова позолотить. Но няня знала, что маленькая госпожа очень обрадуется.

Орва добавила шкатулку к уже собранным вещам, открыла дверь, заперла ее снаружи и отправилась на поиски слуг, которые помогли бы перенести добычу в коттедж, где она начнет шить платья для девочки.