Мама тогда, Слава Богу, до правды не докопалась, но в то, что у меня бронхит, не поверила. Порывалась приехать, но мне свезло, и ее с головой нагрузили работой. Гера же рыдала в трубку, причитая, что она прилетит, но я порыв не оценил, и Умка осталась сидеть дома. 
- Пацаны, кто что после дембеля делать будет? 
Один и тот же разговор вот уже на протяжении месяца. Колос -  любитель побазарить на тему будущего, хотя все веселее, чем плющить харю. Кстати, парадокс: поначалу готов спать сидя, стоя. Да в любой позе и в любом месте. К дембелю же сон улетучивается. Не спится вообще. Хоть убей. 
Слушать по сотому кругу одно и то же желания нет. Телефон начинает вибрировать. Выхожу на улицу, отвечая на звонок. 
- Привет! Прости, ты говорил писать смс, я не удержалась…
- Привет, - прикуриваю, - не спится?
- Совсем нет. Я скучаю!
Улыбаюсь, выдыхая дым. У меня без тебя уже скоро совсем крыша съедет.
- Я тоже. Умка, расскажи что-нибудь…

***

Выхожу из вагона, щурясь от яркого солнца. Немного закрываю глаза рукой, чтоб не слепило. Конец июня, жара. Москва. Сколько ночей я мечтал об этом дне? Не счесть.
Шесть дней в поезде на верхней полочке плацкарта. Почему не самолет? Потому что на дату демобилизации первой партии билетов не было. Либо катись на доблестном РЖД, либо жди две недели и сваливай во вторую уже на самолете. Выбор был очевиден. Лучше шесть дней в поезде, чем четырнадцать дополнительных в казарме. Да и ехали мы до Москвы впятером.
На Казанском прощаюсь с пацанами. Как-то даже тоскливо, что ли. Хотя на протяжении года каждый только и делал, что ждал этот самый момент. Выйти на платформу с пониманием того, что служба кончилась.
- Мурас, - хлопаю Игоря по плечу, - веришь, что все?
- Это у тебя все, а у меня служба только начинается.
- Удачи. Генералом станешь, маякни, водку пить будем.
- Да не вопрос, - прикуривает, - чемпион…
Ржу. Хотя, с*ка, пусть его пророчество сбудется.
- Тебе сколько до поезда?
- Часа три…
- Может, ко мне?
- Не, тут перекантуюсь.
- Давай тогда…
- Давай.
Домой зайти тихо не выходит. Ключей нет. Звоню в дверь, а когда она открывается, сталкиваюсь с неверящим взглядом Ма.
- Богдан? - словно я привидение. 
- Мам Марин, - не успеваю толком заговорить, как она начинает рыдать. - Не плачь, - притягиваю к себе, кидая сумку на крыльцо. 
- Мой мальчик, ты почему не предупредил?.. 
- Сюрприз… 
- А у меня почти инфаркт. 
- Ты сильная женщина!
- Пойдем в дом, скорее, - торопит, неотрывно следит за моими движениями, обнимая себя руками, глаза все еще влажные. 
- Ну ты чего? - не выдерживаю. 
- Ничего, - отворачивается, - не обращай внимания. Я в гостиной буду, переодевайся.  
Прохожу наверх и с кайфом торчу в ванной почти час. Когда баня только по выходным, начинаешь немного иначе смотреть на совсем обыденные, на первый взгляд, вещи. После часового лежания в горячей воде принимаю душ и, завернув на бедрах полотенце, тащусь в комнату. Быстро впрыгнув в джинсы, которые, кстати, еле застегнулись, надеваю серую футболку. Хорошо, что тянется, ага.
Вниз спускаюсь уже при параде. Я очень соскучился по маме, но безумно хочу увидеть Геру. Да и у меня есть план. Моя Умка думает, что я приеду недели через две. Переписывается сегодня со мной весь день, и как раз сейчас едет на свои занятия по актерскому мастерству. Развлекает себя, одуванчик.
- Ты уходишь?
- Пока нет, часа через два поеду.
- Все бежишь, бежишь.
- Не обижайся.
- Да я все понимаю. К Герде?
Киваю, мама улыбается.
- А теперь, - усаживается на диван, кладя руки себе на колени, - все рассказывай. Как ты? Я так переживала, когда позвонила, а ты в лазарете этом оказался. Думала, с ума сойду.