— Миледи, — Кейн остановился прямо передо мной и склонился в безукоризненном поклоне.

Слишком безукоризненном, чтобы быть принятым мной всерьез, как и обращение «миледи».

— Лорд Кейн.

Моя рука оказалась в твердых тисках, и банкир повел меня к танцующим.

Первые аккорды музыки заставили меня беззвучно выругаться. Вальс. Небеса что, издеваются? Действительно вальс? Тот танец, при котором близкий контакт с партнером неизбежен?

Будь у меня выбор…

Я вскинула подбородок и посмотрела в ледяные глаза банкира. Нет, выбора у меня не было. Если бы Кейн не появился так вовремя, Гордон вполне мог бы устроить некрасивую сцену. К этому все шло. И я даже примерно представляла, почему он это сделал. Та компания, на которую оглянулся Горди, состояла сплошь из молодых и богатых прожигателей жизни, предводительствовал которыми некто Оллес Финч, сын известного эшерского судовладельца. Многие из этих мужчин в свое время пытались добиться моей благосклонности, но, разумеется, не преуспели. Помню, поговаривали даже о некрасивом споре, который они затеяли, чтобы получить «прекрасный трофей», то есть меня. Трофей... Мерзкое слово. Только ничего у них не вышло. Похоже, они и подбили Гордона на какую-то глупую выходку.

— Можно спросить, милорд? — оказавшись почти в объятиях Кейна, спросила я.

— Да?

Флибустьер вскинул бровь, отчего его лицо стало выглядеть еще надменнее.

— Почему вы так настойчивы в своем желании со мной потанцевать?

— Считайте, что это моя прихоть, — усмехнулся Кейн, прижимая меня к себе так плотно, что это было почти на грани приличия. Именно что на грани, не переступая через нее, но и не позволяя мне чувствовать себя свободно.

Я всем телом ощущала близость пирата. И она меня тревожила, сбивала дыхание и заставляла вспомнить о том, как давно я не была с мужчиной. «Твои лучшие годы проходят в одиночестве, Кэри, — словно наяву, услышала я грустный голос дядюшки Джобса. — Это несправедливо. Молодая женщина не должна оставаться одна. У нее от этого портится характер». Что ж, скорее всего, дядя был прав. Мой характер определенно испортился и сейчас испортится еще больше, потому что я не намерена терпеть неуважение партнера.

— Не забывайте о приличиях, лорд Кейн, — как можно холоднее произнесла я и попыталась отстраниться, но сделать это в летящем круговороте вальса было не так просто. Руки партнера держали крепко, а его плечи казались выточенными из камня. Эту глыбу было не сокрушить ни словами, ни действиями.

— Разве вы не в курсе уэстенских сплетен? — спросил он.

В серых глазах мелькнула насмешка. Правда, мне почему-то показалось, что эта насмешка касалась не столько меня, сколько самого Кейна. Он будто иронизировал над собой и забавлялся собственной дурной славой.

— Разве не знаете, что я и приличия — совершенно несовместимые понятия?

И, словно в подтверждение своих слов, Кейн притянул меня еще ближе.

— Немедленно прекратите! — возмутилась в ответ, чувствуя, как загорается в крови неконтролируемый жар. Он охватывал тело, опалял щеки, сбивал дыхание… — Если вам хочется меня скомпрометировать, то это глупо.

— Да? Почему?

— Это уже сделали до вас, так что еще одна сплетня ничего не изменит.

— Вы об этом слизняке Стрейне? — хмыкнул Кейн и закружил меня быстрее, не обращая никакого внимания на темп остальных пар.

А я удивилась тому, что банкир применил к Гордону то же выражение, что и я.

— Именно, — ответила партнеру.

— Забудьте о нем. Красивой женщине не пристало обращать внимания на сплетни. Они — неизбежная часть ее жизни.

Голос Кейна зазвучал вкрадчиво, в нем появились теплые, чувственные нотки. А рука, лежащая на моей талии, сдвинулась чуть ниже.