Я облокотился о стол и слегка наклонился вперед, нависая над девчонкой. Она дрожала и в целом выглядела потерянной, так что еще чуть-чуть, и дожму ее, а после сразу же отправлюсь в детдом – разузнаю, что там да как. Хоть на пацана гляну.

– Я ничего писать не буду! – прошипела вдруг девчонка. – Никакого преступления я не совершала. Я забирала из этого ужасного места своего племянника! Сына моей сестры! И если это называется похищением, то, значит, в вашем государстве неправильные законы!

Лицо ее раскраснелось, щечки заалели, и я невольно опустил глаза к пухлым губам. В штанах моментально стало тесно. Черт. Личный интерес к подозреваемой – плохая идея, Довлатов. От собственного интереса я разозлился и встал с места, огибая стол и нависая над девчонкой. Диана Олеговна Филиппова. Двадцати трех лет от роду. Не замужем. Детей нет. Всё это мозг машинально зафиксировал из базы данных на мониторе компьютера, но информация крепко отпечаталась в мозгу, вытесняя другие мысли. Плохо это.

– В нашем государстве, гражданочка, в нашем. Вы что, пили?

Я принюхался, чуя от нее характерное амбре, и брезгливо сморщился. Терпеть не мог поддатых дамочек. Женский алкоголизм – неприятная штука, а уж вкупе с тягой к похищениям – совсем дно.

– Вы что себе позволяете? Кто давал вам право меня оскорблять? Я выпила корвалол для успокоения! – прошипела она, аки разъяренная кошка, и вскочила, намереваясь дать мне пощечину.

Женщинам бить себя я никогда не позволял, так что перехватил ее руку на подлете и с силой сжал кисть. Достаточно, чтобы она угомонилась, но не так сильно, чтобы оставить синяки.

Еще не хватало получить от нее жалобы, тогда Державин точно не напишет мне положительную характеристику. А она мне позарез как нужна в новых реалиях. Сына мне просто так не отдадут. Неженатый, занятой работой опер. Не лучший отец для шестилетки.

– Успокойтесь, гражданочка, раз по-хорошему не хотите, будет по-плохому, – процедил и потащил ее грубо к выходу.

Лимит моего терпения исчерпан.

– По-плохому? Что, пытать меня будете? Знаю я, как вы тут дела раскрываете! Нет чтобы настоящих преступников ловить, вам лишь бы раскрываемость повысить!

Ее крики действовали на нервы, и я держался из последних сил, таща ее на буксире.

– Вы похитили ребенка, гражданка Филиппова! – не выдержал и рявкнул, тормоша ее за плечи. – Это вам не шутки и не балаган, а серьезное преступление! Еще и в пьяном виде, а это пойдет как отягчающий фактор, будьте уверены!

Я ожидал, что она станет агрессивной, но она вдруг неожиданно замерла и опустила голову. Всхлипнула, после чего вдруг попыталась разжалобить меня.

– Но это мой племянник! Он никогда не жил в детском доме, как вы не понимаете? Ему там плохо! Ему ведь со мной лучше будет.

– Есть законные способы получить опеку над ребенком, но теперь вы лишили себя этой возможности.

– Как будто до этого они были, я ж не замужем, – буркнула она и вдруг расплакалась навзрыд.

В этот момент раздался рык Державина, который не вовремя оказался около кабинета моих оперов.

– Довлатов! О чем мы с тобой говорили полчаса назад? Ты опять за старое?! Строгий выговор с занесением в личное дело!

От его рева зазвенело в ушах и задрожали стекла на окнах. Черт! Мне никак нельзя получать выговор. Едва возникшая мысль быстро трансформировалась в задачу, и я принял оперативное решение. И себе помогу, и девчонке подсоблю. Убью одним выстрелом двух зайцев. Усыновлю собственного ребенка, помогу с опекой над ее племянником и… Нет, три зайца. Удовлетворю мужской интерес. Сразу же подметил ее узкую талию и широкие бедра, которые так и просили моей пятерни на ягодицах. Если, конечно, насчет корвалола не соврала. Хотя маловероятно. Все алкаши горазды врать и выгораживать себя.