Со сна не сразу вспоминается то, что ему предшествовало. Но, когда, выбежав наружу, разведчик увидел кровавую кляксу на траве и окровавленную лохматую конечность, судорожно сжимавшую расколотую дубину, память тут же услужливо преподнесла все, что произошло недавно.

– Я так и думал.

Клок темноты над кровавой кляксой качнулся – и у него появилось лицо, жутко освещенное светом полной луны, наполовину скрытой облаками.

– Выследили по следу и хотели незаметно во сне нас передавить, – сказало лицо Снайпера, висящее в воздухе наподобие ночного светляка-пересмешника. – Не вышло.

Данила куснул себя за губу, чтобы глаза быстрее привыкали к темноте, и окинул взглядом сектор перед входом. Следопытов-нео, похоже, было двое. Хотя вот так сразу и не определишь по фрагментам тел, разбросанным вокруг.

– А теперь иди сюда, буду учить, как растяжку ставить, – сказал Снайпер, практически неразличимый в ночи благодаря черному пыльнику.

– Ты ж вроде в другой одежке был? – сказал ратник.

– Пыльник двусторонний. Вывернули наизнанку – получаем ночной вариант, – пояснил Снайпер, доставая из кармана ребристое зеленое яйцо с загогулиной. На старых плакатах оно смотрелось как-то несерьезно. А в руке Снайпера внушало уважение, стоило только подумать, что оно может сотворить с живым телом. Любое нарисованное оружие не впечатляет особо, пока не увидишь его воочию, не потрогаешь и не ощутишь кожей и потрохами скрытой в нем смертоносной силы.

– Значит, так. Растяжку можно ставить на двух уровнях – выше бедра и ниже бедра. Фиксируешь гранату скотчем, берешь леску или провод от ПТУРа, привязываешь за кольцо. Разгибаешь усики…

Данила, раскрыв рот, впитывал науку работы с оружием прошлого, вопросов не задавая. Был научен предыдущим опытом освоения воинской науки в Кремле. Высунешься с тупым вопросом не вовремя – тут же по шлему учебным мечом схлопочешь. Или по лбу, если занятия идут без шеломов. Все пояснят после. А не пояснят – интересуйся после занятия. Заодно и ясно будет инструктору, осталось что в голове или мимо ушей пролетело.

Снайпер работал ловко, любо-дорого посмотреть. Через пару минут новая растяжка была установлена.

– Следующую ты ставишь, – просто сказал Снайпер. – А сейчас досыпать.

– Так, может, я покараулю? – на всякий случай предложил Данила.

– Карауль, – кивнул Снайпер. – Только учти – к дому есть только два подхода, растяжки стоят на обоих, и, что сейчас произошло, твои друзья не поняли. Непонятное страшно, потому до утра они больше точно не сунутся. Как и другие местные хищные твари, напуганные взрывами и огнем на мосту. А рано утром у нас с тобой марш-бросок до складов, и менять тебя я не буду.

– Понял, – кивнул разведчик. Спать так спать, кто ж когда был против такого приказа? Тем более с учетом того, что, пока он после взрыва метался с ножом по комнате, Снайпер успел уже каким-то образом оказаться снаружи, причем в вывернутом наизнанку пыльнике. Надо ли с таким командиром спорить? Наверно, не стоит.

Его разбудило тихое шуршание. Данила открыл глаза, проморгался спросонья, отклеился от стены – и непроизвольно охнул. Боль в раненом плече, которое ненароком отлежал ночью, дала о себе знать довольно жестоко. А еще сильно чесалась тыльная сторона ладони, на которой воспалилась пара красных следов. Не иначе вчера в тумане какую-то растительную пакость случайно зацепил и не заметил. Или нео чем окарябал. Но это всё мелочи, главное, левая рука, несмотря на боль в плече, уже двигается почти нормально.

Снайпер сидел у костра, поджав ноги и аккуратно счищал ножом скотч с ребристой гранаты. Еще две лежали перед ним, похожие на ночных черепах, зажавших в зубах металлические кольца.