– Благодарствую, – сказал он. – Где ж ты такому научилась?

– В нас это изначально заложено, – отозвалась Настя. – «Программа» называется. Не человек я. Машина. Кибернетический организм. Киборг. Совсем сокращенно – кио, номер 5627NST876. Хотя одноглазый почему-то назвал меня Настей, наверно, из-за названия серии NST. Мне понравилось. Так короче. И вам, людям, привычнее – вашему виду обязательно надо обозначать друг друга непонятными и ничего не значащими словами.

– То есть ты механизм, типа био? – уточнил дружинник.

– Био – тупые роботы-убийцы, – скривилась девушка. – Мы же конструкции гораздо более сложные. Пожалуй, нас можно назвать искусственными людьми с расширенными возможностями.

– А людские возможности у вас не обрезали?

– Ты про еду и секс? Или только про секс?

Данила покраснел.

– Ну я… это… просто полюбопытствовал…

– Не обрезали, не переживай, – усмехнулась кио. – Боевая машина с моей внешностью должна уметь хорошо трахаться для достижения поставленных задач – иначе зачем нам такая внешность? А также есть, в том числе чтобы в экстремальной ситуации активировать встроенный огнемет, работающий на газах, возникающих от переработки пищи.

– Ясно, чо, – пожал плечами Данила, отводя в сторону взгляд от роскошного бюста девушки. – Я про вас в Кремле только легенды слышал, а вживую впервые увидал.

– Лучше б не видел, – хмыкнула Настя. – А теперь отойди подальше и не смотри в эту сторону минут десять.

– Почему? – удивился Данила.

– Потому что переход через черное Поле Смерти стоил мне энергетических потерь в семьдесят три процента, и на оставшихся я далеко не уйду.

Данила посмотрел на трупы – и до него дошло.

– То есть ты, как и био, питаешься трупами убитых врагов?

– Органикой, – мягко уточнила Настя. – Любой. Но мясо как легкоусвояемый белковый продукт предпочтительнее. При этом я учитываю твои человеческие моральные ограничения, исходя из чего прошу отойти и не смотреть на то, что сейчас будет происходить.

Данила много чего видел в жизни, и не сказать, что его особо потрясло сказанное киборгом в женском обличье. Но плотское желание отбило напрочь. Одно дело – нормальная девка с хорошими формами, и совсем другое – красивая машина, жрущая трупы.

Он отошел и ждал, слушая, как за спиной методично, с влажным треском рвется свежее мясо. Говорят, люди в пору лютого голода тоже ели трупы себе подобных, история знает такие примеры. Но то есть ужас, запрет страшный. Многие предпочтут сами умереть, лишь бы не пасть до такого. А тут – семьдесят три процента потратила и пошла жрать грязных бродяг, будто так и надо. О чем думали те, кто создал столь красивое и столь жуткое существо, – непонятно.

А еще Данила думал о том, не зря ли он вообще тут стоит, дожидаясь незнамо чего. Ну, раскидало их Поле Смерти, ну и чего? Один он, что ли, не найдет того Снара, которому жизнь задолжал? На кой ему трупоедка с роскошными искусственными грудями, глядя на которые можно и забыть, кто она есть на самом деле?

Пока раздумывал, сзади раздались шаги.

– Ну что, добрый молодец, разонравилась?

Данила обернулся, ожидая увидеть кио всю в кровище, словно из дурного сна. Но он ошибся – кибердевушка была абсолютно чистой, бюст и все остальное прикрыты униформой, снятой с одного из мертвецов, а в руках у нее была еда – большой батон серого хлеба, разрезанный вдоль, в который были понапихана колбаса, нарезанная толстыми ломтями.

– На, поешь, – сказала Настя, протягивая Даниле батон, от которого пахло кислой сыростью, и зеленую армейскую флягу. – У одного из этих упырей в сумке было. Мне самих упырей хватило, а тебе тоже заправиться надо: думаю, путь у нас будет долгий.