Я быстренько пробежался по помещению, периодически нанося удары в пол каблуком берца.

Пусто!

И под трупом, который я перевернул, – тоже. Кстати, при переворачивании мертвец переломился надвое, больно уж сильно высох. Думаю, тут дело в Выбросах, ибо местность здесь болотисто-влажная, а вот буйство аномальной энергии вполне может высосать из тела всю влагу до капли.

– Извини, братан, – сказал я мертвецу – и пулей вылетел из дома. Не потому, что трупов боюсь, а потому, что местный шторм уже очень ощутимо приближался… Картинка окружающих предметов поплыла, стала нечеткой и окрасилась в нежно-малиновый цвет. По ходу, вот-вот накроет – и всё. Отбегался я по Зоне, что обидно. Поскольку сталкеру с моим опытом и репутацией погибнуть под выбросом – это примерно как в режиме «отмычки» по глупости в аномалию влезть. Несолидно для легенды Зоны…

В соседнем доме двери не было, вход в дом зиял вонючей чернотой. Ну, если тут не повезет, то всё, приплыли. Соседние дома вообще можно было не рассматривать, ибо от них остались лишь кучи мусора. Крыши провалились внутрь, сгнившие стены рассыпались. Даже если и есть там подвалы, до них уже не добраться… Просто не успею, ибо Выброс накроет раньше.

Внутри этого дома – вернее, того, что от него осталось, – все было еще хуже, чем в предыдущем. Гнилая крыша частично рухнула внутрь, перегородив трухлявыми досками проход. Я несколькими ударами с ноги его кое-как расчистил, рискуя получить по башке упавшей сверху потолочной балкой…

И увидел его!

Подвал!

Даже без верхней крышки! Прячься – не хочу, никакой Выброс не страшен. Вот только почему из того подвала слегка попыхивает какой-то синевой, будто в нем кто-то разжег большую газовую горелку?

Я подбежал к краю прямоугольного провала, глянул вниз – и скрипнул зубами от бессильной ярости.

В подвале вполне себе вольготно расположился «ведьмин студень». То ли аномалия, то ли артефакт – по этому поводу у ученых Института аномальных зон не было единого мнения. Но, как бы там ни было, эта пакость, похожая на холодец, неторопливо и равномерно горящий голубоватым пламенем, имела свойство размягчать плоть и кости биологических объектов. Наступишь в нее ногой – и все, можно ту ногу словно резиновую палку узлом завязывать. Но лучше сразу отрезать, так как постепенно страшная травма поползет вверх, и за пару дней человек превратится в куклу из размягченной плоти с глазами, неторопливо стекающими вниз по лицу. Раньше вроде не было такого, чтоб этот страшный эффект по телу распространялся уже после того, как жертва вылезла из аномалии. Но времена и артефакты с аномалиями имеют свойство меняться, причем почему-то всегда не в лучшую сторону.

– Да твою ж душу… – вытолкнул я из себя сквозь зубы, понимая, что жить мне осталось считаные минуты.

– Чего там? – раздалось над ухом.

Я обернулся.

Ну да, конечно, кого еще может носить по Зоне накануне Выброса. Надо мной, хлопая черными паучьими глазами, нависла туша с мягкими звездообразными щупальцами, благодаря которым «мусорщики» умеют передвигаться быстро и абсолютно бесшумно.

– Отдохнул? – поинтересовался я.

– Не-а, – мотнул своим пнем Тан. – Просто шторм приближается. И если не спрятаться, потом изжога будет целый день мучить. Кстати, хороший подвал. Чего стоишь, прыгай, а то Выбросом накроет – у вас, людей, вроде от него последствия более неприятные, чем изжога.

– Издеваешься? – поинтересовался я. – Этот подвал весь «ведьминым студнем» залит.

– А, вам же от «синьки» тоже как-то неважно становится. – Тан хлопнул себя щупальцем по глазастому пню. – Совсем забыл. Сейчас.