Было еще довольно тепло, в окна щедро лился красноватый свет, порождаемый заревом заката, потому я пока решил повременить с костром. Тем более что свет был особо и не нужен – руки сами делали привычную работу. Собрав «стечкин», я открыл рюкзак с целью заняться своим ВСК-94, также требовавшим чистки и смазки.

Я потянул на себя снайперский комплекс, аккуратно завернутый в тряпку защитного цвета, и на пол вывалилась стопка каких-то документов. Нормально, пойдет для растопки, когда ветки будущего костра окажутся не такими сухими, как сейчас. Я мельком глянул на пожелтевшую от времени бумагу… и мой взгляд невольно задержался на краешке фотографии, высунувшейся из-за корешка старой тетради. Так и не развернув свое оружие, я аккуратно положил его на пол, вытащил фото…

И замер, не веря своим глазам.

На переднем плане снимка, который я, сам того не ведая, принес из-за границы миров, был запечатлен Саркофаг. Ошибки быть не могло. Объект «Укрытие» был уникальной конструкцией, единственной на планете. За ним, словно ствол гигантской пушки Гаусса, нацелилась в небо знакомая всему миру белая с красными кольцевыми полосами вентиляционная труба ЧАЭС. А чуть левее трубы ввысь взметнулся столб белого огня, от которого во все стороны разливалось сияние, заполнившее половину снимка.

– Выброс, – прошептал я. – Кто-то сфотографировал выброс…

Выброс. Самое страшное явление Зоны, начиная со дня печально известной чернобыльской аварии. Энциклопедия Зоны, встроенная в КПК любого сталкера, гласила: «Двадцать шестого апреля 1986 года в один час двадцать четыре минуты на Четвертом энергоблоке Чернобыльской АЭС произошёл взрыв. Из недр разрушенного реактора вверх взметнулся километровый столб пламени, насыщенный плавящимися радиоактивными частицами…»

Тогда ценой множества жизней удалось остановить колоссальный выброс радиоактивных веществ в атмосферу планеты. Над дышащими радиацией руинами Четвертого энергоблока возвели Саркофаг. Но на этом дело не закончилось.

В Зону пришли люди в противорадиационных костюмах. Сначала это были инженеры и строители, создавшие комплекс подземных научных лабораторий. Потом – ученые, которые в обстановке строжайшей секретности стали трудиться в этих лабораториях. И, конечно, военные, обеспечивавшие эту секретность. Почему потребовалось создавать лаборатории на зараженной земле? Очень просто.

Во-первых, вопреки утверждениям прессы, никто и не думал останавливать действующие энергоблоки ЧАЭС – ведь для экспериментов в лабораториях требовалось очень много энергии.

Во-вторых, для того, чтобы эксперименты оставались секретными, требуется минимальное количество лишних глаз. Зона была в этом плане идеальным местом. Все жители эвакуированы, а для того, чтобы мародеры и любопытные не лазили в Зону Отчуждения, вокруг нее возвели ограждения и блокпосты. Ни с какой стороны не подкопаться – лазить на зараженную территорию кому не положено опасно для жизни. А те, кому положено, вкалывают в подземных лабораториях. И чем они там заняты, догадаться нетрудно – обычно люди в форме охраняют секретные военные объекты, другие им по барабану.

А потом, через несколько лет, в недрах того самого энергоблока вдруг полыхнуло снова. Однако теперь это была уже не зараженная радионуклидами воздушная струя, бьющая из жерла разрушенного реактора.

Ирреально-лазурное сияние, словно призрак чернобыльской катастрофы, пронеслось по огороженной кордонами Зоне Отчуждения – и породило ту Зону, которую мы все знаем не понаслышке.

С животными, практически мгновенно мутировавшими до квазимяса, фенакодусов и прочих ужасных тварей.