«Ой! Кажется, меня сейчас придушат! И закопают мое бездыханное тело на заднем дворе института! Вот блин! Чего, спрашивается, разорался?»

Белова понимала сейчас лишь одно: таким злым она видела его впервые.

Оттого и оцепенела, будучи не в силах даже пошевелиться.

— Поняла, — отозвалась как можно спокойнее, — только…

— Никаких только! — Жестко. Бескомпромиссно. — Я предупредил, а ты меня услышала!

— Но, Виктор Эдуардович! — жалостливо заканючила, интуитивно чувствуя, что сейчас лучше не напирать и не злить мужчину еще больше.

Обмирая от волнения, Лена мимолетно коснулась его руки своей дрожащей ладонью. Макаров шумно втянул в себя кислород, стоило ей отдернуть пальцы. Чуть зажмурился (будто от сильнейшего кайфа), позволяя зрачкам на миг уйти под веки. Затем крепче стиснул ее подбородок (причем, скорее импульсивно, нежели намеренно) и вновь припечатал предостерегающим взглядом:

— Что?

— Я ведь как лучше хотела!

— Как… лучше?

— Ну да.

— Объяснись!

— Мы же оба не в восторге от того, что нам приходится сосуществовать под одной крышей. Вот я и решила…

— Избавить меня от своего общества? Таким вот тупым способом? Серьезно?

Не найдя слов, Лена просто кивнула.

— Спасибо, конечно, за столь трогательную заботу, Белова. Только позволь напомнить: по одному из моих предметов у вашего курса запланирован зачет в конце года, по второму – экзамен!

— И? — уточнила настороженно, чувствуя нарастающую в душе тревогу.

— Хочешь верь, хочешь нет, но я не делаю исключений! Никто не получит допуска к ним, имея задолженности и неотработанные прогулы! Никто!

Не разрывая зрительного контакта, она увлажнила внезапно пересохшие губы и заговорщицки поинтересовалась:

— Даже… я?

— Особенно ты! — последовал незамедлительный ответ. — Особенно!

— Почему?

— Если у человека находится время бегать на свидания со всем универом без разбора, значит, и на отработку своих собственных долгов оно тоже найдется!

Белова поперхнулась воздухом, внезапно вставшим поперек горла.

Закашлялась. А отдышавшись, сдавленно прохрипела:

— Откуда вы знае…

— Даже интересоваться не пришлось, — вновь полоснул ее одичавшим взглядом. — О тебе же теперь на каждом углу судачат!

— М-м-м! — удовлетворенно хмыкнула. — Я просто слишком популярна!

— Ну-ну!

— Что?

— А ведь я предупреждал тебя по поводу беспорядочных половых связей.

«Скурвишься! Скурвишься! Скурвишься!» — ожил в сознании его голос.

Именно так он сказал ей тогда. На парковке торгового центра.

И сейчас открыто намекал на это вновь…

«Сволочь! Какая же редкостная… сволочь!»

Буквально осатанев от злости, Лена вскочила на ноги.

— За своими половыми связями следите! — прошипела подобно разъяренной львице, приближаясь почти вплотную к Виктору Эдуардовичу.

— Зачем мне за ними следить? — надменно фыркнул Макаров, распрямляясь во весь свой могучий рост. — У меня в этом плане все стабильно.

— Правда? — театрально удивилась Белова, приложив ладони к своим полыхающим щекам. — Как странно.

— А что тебя удивляет?

— Сущая малость! — упрямо вскинула подбородок, расправила плечи и дерзко выпятила грудь вперед, не без удовольствия отмечая, как заторможенный взгляд мужчины непроизвольно переместился в область ее декольте. — Почему же вы тогда меня глазами раздеваете, если у вас с ней все так чудесно и стабильно?

— Замолчи! — рявкнул он, встрепенувшись и сурово сдвинув брови. — Хватит чушь нести! Ты бредишь, что ли?

— Ничего подобного! Я все видела!

— Выдаешь желаемое за действительное?

— Вот еще! Сдались вы мне!

— Поверь, дуреха малолетняя, — преподаватель шагнул вперед, вынуждая ее торопливо попятиться назад, — если я однажды надумаю тебя раздеть, ты это обязательно заметишь! Так что, будь добра, умерь свою бурную фантазию!