Жарила его я, доказывая тем самым, что на детях гениев природа отдыхает не всегда. Мамулиного писательского таланта я не унаследовала, но папулины гены не спят во мне мертвым сном, готовить я умею, хотя и не сказать, что люблю.

Трошкина, вечная ревнительница справедливости, вызвалась мыть посуду после ужина. Бабулю, уважая ее миссию по обеспечению нас завтраками, мы вечерними хлопотами не озадачивали. Мамуля же внесла свой вклад в организацию приятных посиделок на закате, взявшись развлекать нас застольной беседой.

Плавая в бассейне и возлежа рядом с ним в шезлонге, она успела пообщаться с другими гостями, обитающими в нашем ЖК уже не первый день, и теперь жаждала передать полученную от старожилов условно ценную информацию.

– Вокруг нас шесть супермаркетов разных сетей, один из них оптовый. В «Биме» нужно покупать молочку, в «Шоке» – бакалею, большой выбор мясопродуктов в «Мигросе», а за овощами лучше ходить на базар, он тут по вторникам. За выпечкой, конечно, только в пекарню, ближайшая буквально за углом. Банкоматы всех местных банков стоят на площади с матрешками, проще пользоваться теми, у которых есть интерфейс на русском или хотя бы английском. Кнопка такси на столбе у наших ворот, остановка автобусов в квартале отсюда. Насущные вопросы можно задавать в местном чате в Телеграме, мне уже дали ссылку, я переслала ее всем вам, подключайтесь.

Мамуля перевела дух, и эстафету подхватила бабуля, тоже, видимо, принимавшая водные процедуры в режиме «ушки на макушке»:

– Комаров в этом году мало, поэтому на ночь кондиционеры можно не включать, обходиться открытыми окнами, но только если на них есть сетки.

– Зачем же сетки, если комаров нет? – спросила Трошкина.

Вечная отличница, она слушала очень внимательно, только что не конспектировала.

– А это не от комаров, – охотно объяснила бабуля. – Сетка – это чтобы не пришли Запотык и Тыгыдык.

– Кто-о-о?! – Мамуля, для которой это оказалось новостью, очень оживилась. – Что я слышу, тут есть свои фольклорные персонажи – вроде наших Домового и Барабашки?

– Нет, Бася, все гораздо проще, – усмехнулась бабуля. – Это два здешних кота, каждый со своими тараканами. Запотык любит незаметно улечься поперек дороги, создавая препятствие для гуляющих. А Тыгыдык – большой любитель бурного ночного веселья, если влезет в дом – никому спать не даст. Но, думаю, эта опасность больше грозит квартирующим на первом этаже, к нам на второй коты вряд ли доберутся… Ах, чуть не забыла о нашем вечернем визите!

Бабуля подхватилась, полезла из-за стола.

– Куда, к кому? – не поняла я.

Забыла уже о ранее объявленных планах.

– Да к тем соседям, которые слишком любят ночные котлеты, – напомнила мне Трошкина, которая даже в школе обходилась без шпаргалок, одной природной памятью, и встала: – Я с вами, Мария Семеновна.

– Тогда я тоже, – засобиралась я.

– Вот и прекрасно, я останусь тет-а-тет с моей музой и немного поработаю, – обрадовалась мамуля.

Набиваться в компанию к ним никто не стал. Нет среди нас таких смелых, которые желали бы лично познакомиться с музой ужастиков.

Маленькая делегация, особый вес которой придавала бабулина палка, выдвинулась из нашей квартиры и направилась к соседней.

– Может, лучше я – по-английски? – мягко придержав бабулю перед чужой дверью, спросила Трошкина. – Вы уверены в своем немецком, Мария Семеновна?

– Деточка! – подбоченилась родная старушка. – В моем немецком был уверен даже Отто Генрихович Шольце, бывший военнопленный, успевший до отправки его на русский фронт окончить три курса Лейпцигского университета, где, между прочим, в свое время учился сам Гете!