Я аккуратно обошел аномалию и приблизился к сталкеру.

– Больно?

Он перевел глаза на меня.

– Нет. Только кажется, что с ногами что-то не так. Шел себе – и вдруг перестал их чувствовать. Упал. Теперь боюсь вниз посмотреть. Про эту Зону много всего рассказывают. Но ничего. Вот соберусь с духом, встану, и дальше пойду. Только это… Браток. Глянь, что там с ногами. Нормально же все, да?

– Нормально, – сказал я, незаметно для несчастного расстегивая кобуру «глока». – Бывает такое здесь. Усталость, нервы. Отдохнешь – и шагай себе дальше.

Парень был крупный, кило под сто. Я такого точно три оставшихся километра до бара не дотащу. А если б даже и да, то бар – это не госпиталь для инвалидов. Прирежут по-тихому, труп обчистят до нитки, а тело отнесут метров на двести, чтоб содержимым рваных кишок не воняло, и бросят на радость ночным мутантам. К Кордону тащить – тем более без толку. Там всех, кто из Зоны выходит, косят из пулеметов без разбору – как и тех, кто пытается проникнуть в Зону.

Но незаметно не получилось. Почувствовал он, хоть и не видел, что делаю, – я со стороны макушки зашел.

– Я так и понял, что это всё, – сказал он на удивление спокойно. – Просто сам не смог… ну, ты понимаешь. Выручи, браток. Сделай так, чтоб сразу. Сможешь?

– Конечно, – сказал я. – Больно не будет, не переживай.

– Спасибо, – сказал он.

Я поднял ствол пистолета, совмещая мушку со лбом сталкера, покрытым крупными каплями пота.

– Погоди, – негромко произнес он. – Я тут нашел… как это называется у вас? Артефакт? Забери себе за услугу. Не привык я должным быть кому-то. У меня в правом кармане. Не знаю, ценный или нет, я впервые в Зоне. Только забери обязательно, ладно?

– Ладно.

Он говорил что-то еще. Ему было страшно. Смерть в первый раз – это всегда страшно, потом привыкаешь. А сейчас он хоть и принял решение, однако, как любое живое существо, оттягивал последний момент. У меня же было слишком мало времени, чтобы смотреть на то, как он пытается отсрочить неизбежное. Прости, сталкер, но я не могу себе позволить тратить на это свои драгоценные секунды.

Хлопнул выстрел. Рукоять мягко ткнулась в ладонь – у этой модели «глока» на редкость деликатная отдача.

Я не соврал, сталкер-новичок и правда ничего не почувствовал: под австрийский «глок» мне были выданы так называемые «полицейские» патроны 9×19 с пулями, оставляющими во лбу аккуратное круглое входное отверстие и выносящими на выходе мозги вместе с затылочной костью. Когда у человека в черепе внезапно появляется дыра, в которую можно засунуть кулак, смерть приходит быстро и совершенно безболезненно.

Времени у меня было в обрез, но я привык выполнять обещания. Засунув руку в карман мертвецу, я вытащил оттуда артефакт, цветом и правда похожий на темно-красное небо перед выбросом. Был он величиной с грецкий орех и немного напоминал «Кровь затона». Правда, внутри у него находилась не маленькая галактика, а крупное вытянутое включение, напоминающее глаз змеи. Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться: я держу в руке тот самый «Глаз Выброса», о котором говорил Макаренко.

Впрочем, возвращаться обратно было рано. Помнится, Андрей говорил о нескольких артефактах, а это как минимум два. Блин, и зачем я в это ввязался? Найти в Зоне пару уникальных артефактов за сутки – задание в высшей степени невозможное.

Хотя – уже один.

Я на всякий случай обыскал труп, но не обнаружил ничего, кроме тощей пачки советских рублей образца шестьдесят первого года, имеющих хождение в Зоне в качестве местной валюты, полупустой пачки сигарет, китайской зажигалки, надкусанного батона серого хлеба и сложенной пополам фотографии какой-то девчонки, на обороте которой было написано пять слов: «Люблю, жду, надеюсь. Твоя Аня».