– Позволь? – я взяла листочек из его рук, развернула, разглядывая нарочно растянутые «пляшущие» буквы. Мне почерк ни о чем не говорил, надеюсь, Фраю поможет в расследовании. Кто бы ни стащил шкатулку, он явно очень торопился, если забыл о записке. Или же посчитал, что я забрала ее с собой.

– Я попрошу заняться ужином. Ты, наверное, голодна.

Я кивнула и облегченно вздохнула, когда Рин вышел. Тяжело находиться рядом и знать, что ты сама себе не хозяйка. Да и не получалось думать ни о чем, кроме случившегося у де Мортена. Жить вдали от него я буду недолго, а жить с ним… нет, это выше моих сил! Должен же быть другой выход. Разум подсказывал, что другого выхода пока нет, и что он не шутил: с чувством юмора у Винсента туго. Какая-то подлая часть меня, отравленная заклятием, страстно отзывалась на его ласки. Она же опалила жаром от корней волос и до кончиков пальцев, стоило вспомнить о грубых прикосновениях и небрежности резких движений внутри.

Я похлопала по ковру, Арк немедля подошел, улегся рядом, а я гладила его и пыталась размышлять, как избежать участи личной нимфоманки де Мортена. Пока что в голову ничего не приходило. С магией я не дружу, у большинства женщин магия вообще слабее, чем у мужчин, ну а мне особенно «повезло», только на всякие зелья для красоты гожусь. Если бы бабушка была жива, она бы точно дала совет, но несколько лет назад ее не стало. Дед – жесткий, излучающий здоровье и силу мужчина, после этого начал быстро сдавать. Поразительно, но их брак по расчету обернулся настоящим глубоким чувством. Почему-то от него давно не приходило писем, даже на мое последнее не ответил. Потерялось что ли?

– Ужин скоро будет готов, – Рин вошел в гостиную, наклонился и поцеловал меня в макушку, – а ты обещала мне все рассказать.

Что и говорить, мой братец из Университета Магии его здорово заинтриговал.

– Рассказывать особо нечего. Мы сильно поругались с отцом, мне пришлось уехать.

– Сомневаюсь, что все было настолько прозаично.

– В жизни прозы больше, чем поэзии.

– Ты так считаешь?

Я пожала плечами.

– А что думаешь про Яра и Сильви?

Странно, но про наши роли мы никогда не говорили. Зато Рин навел меня на интересную мысль: если представить, что все что происходит между мной и де Мортеном – всего лишь игра, возможно, у меня получится это вынести. Не сойти с ума от влечения, от издевок и пренебрежения, не наброситься на него и продержаться до того, как сцапают мерзавца. Эта мысль настолько мной завладела, что я на какое-то время потерялась в собственном сознании. Не реальность, игра. Всего лишь роль. Просто… такая пикантная. Ну так мне не привыкать, правда?

– Луиза?

– Сильви – слабохарактерная дура.

– Вот как? – Он отстранился, с интересом заглянул мне в лицо. – Что бы ты сделала на ее месте?

– Дала бы муженьку от ворот поворот. Она аристократка, могла развестись.

– Не развелась, потому что полюбила.

– Ну я и говорю – слабохарактерная дура. От такой любви одни проблемы.

Рин покачал головой, улыбнулся, молодея на глазах. Вообще-то он и так младше меня на два года, а первое время – пока мы притирались на репетициях, приходилось его многому учить. Создавалось ощущение, что это Яр девственница, а не Сильви.

– Ты сегодня странная.

– Я всегда такая.

– Не всегда, – Рин взял мою руку, поцеловал пальцы. – Все совсем плохо?

Ответ сам собой сложился в строки:

Разумеется, вслух я этого не сказала. Признаваться мужчине, который к тебе неравнодушен, что ты становишься озабоченной при виде другого, пусть даже и не по собственной воле – это не драма и даже не фарс, а какая-то непонятная ерунда.