Учителя, стремящиеся научить ребят не доверять виртуальному миру, могут зайти на страницу http://piazzadigitale.corriere.it/2013/05/07/storyful-il-social-checking-anti-bufala, где перечислены разные доступные сервисы, помогающие разоблачить липу и обман (знак того, что, к счастью, Всемирная сеть не только порождает фальшивки, но и предусматривает средства их разоблачения – главное, научиться хорошо плавать в интернете).

Однако культ виртуального мира требует все новых жертв. Вот что, к примеру, случилось на прошлой неделе. В Риме двадцатитрехлетний юноша вскарабкался на подоконник на десятом этаже и, приставив к животу нож, стал угрожать покончить с собой. Родным, полиции, стоящим внизу спасателям с надувным матрасом не удавалось его отговорить. Наконец юноша выкрикнул, что мечтает попасть на реалити-шоу, и пусть его туда доставят на лимузине. Полицейские вспомнили, что неподалеку стоит лимузин, который накануне использовали для рекламы чего-то. Машина подъехала, юноша слез с подоконника.

Мораль: единственная «реальная» вещь, способная убедить отказаться от намерения совершить самоубийство, – обещание виртуальной реальности. Разумеется, у юноши не все дома, но это не слишком утешает: разумно предположить, что все, кто верит реалити-шоу (а также все, кто ответил бы Марине или отнесся бы серьезно к сайтам, на которых написано, что атака на башни Всемирного торгового центра – дело рук Буша и евреев), легко бы прошли психиатрическую экспертизу. Значит, проблема виртуального мира касается (если не рассматривать исключительные случаи) не больных, а здоровых.

Приятель раскритиковал мою предыдущую колонку: он считает, что рассуждать о мартини с джином, который пьет агент 007, в то время как Италия летит в тартарары, означает вести себя, как оркестр на «Титанике», продолжавший играть, пока трансатлантический лайнер шел ко дну. Согласен, но, на мой взгляд (если все так и было на самом деле), музыканты проявили себя как единственные грамотные профессионалы в этой печальной истории – когда все поддались смятению, паническому страху, безумию и эгоизму, оркестранты словно отозвались на призыв Нельсона накануне Трафальгарского сражения: «Англия ожидает, что каждый исполнит свой долг»[152]. И все же, чтобы не создалось впечатления, будто я прячусь в башне из слоновой кости и гляжу на все свысока, охваченный негодованием, изложу две исключительно политические, серьезные идеи.

О неоязыке Похоже, среди политических терминов утвердились «продажная сука», «потаскун» и «пошел в жопу». Прошу прощения за то, что долг автора хроники вынуждает меня использовать выражения, совсем не похожие на те, которые я употреблял прежде, – «пересекающиеся параллельные», «затаившиеся реакционеры», «рабочий класс».

Тем не менее меня удивляет чрезмерный маскулизм, в силу которого все почувствовали себя оскорбленными грубыми нападками на депутатов и сенаторов женского пола, когда Баттиато[153] использовал (разумеется, поступив необдуманно) выражение «продажная сука» в отношении нескольких депутатов парламента. Отчего, услышав «продажная сука», все сразу подумали о женщинах? В наше время это выражение может относиться и к существам мужского пола, его используют для обозначения того, кто продает свои голоса, мгновенно меняет окраску или, выступая в палате депутатов, утверждает, что Руби – племянница президента Мубарака