– Нет, – сказал он.

– Отстань!

– Но я хочу поговорить с тобой.

– О чем? Говорить, говорить, говорить… Заладил, как испорченная пластинка. Утомил ты меня.

– Знаешь что… Поцелуй меня, а?

Хойя расхохоталась, закатив глаза.

– Ты совсем обалдел. Веди себя прилично. Миссис Клэр тебя живьем сожрет, если ты будешь ко мне приставать. Я спешу домой.

– Постой, – пробормотал юноша, обнимая ее.

Хойя отбивалась, посмеиваясь. Эру отступил на шаг и гневно заговорил:

– Ясно, я для тебя рылом не вышел. С пакеха связалась, да? С белыми якшаешься?

– Замолчи, дуралей! – гневно прикрикнула Хойя. – Гадкий мальчишка.

– Понятно, у меня нет машины, и я не ворую. А Квестинг твой – вор! Ворюга!

– Ерунда! – вспыхнула Хойя. – Он хороший.

– А зачем он лазает по ночам на пик Ранги? Какие у него там дела?

– Да ты только языком чесать и можешь.

– Передай ему, чтобы впредь поостерегся, не то я ему рога пообломаю. Как тебе это понравится?

– Мне-то? Да мне наплевать на него.

– Неужели? Ну-ка повтори!

– Отстань от меня! – Хойя нетерпеливо топнула ногой. – Вот привязался, дубина. Прочь с дороги! Вот пожалуюсь прадедушке, и он наложит на тебя макуту.

– Ха! Эру никому не заколдовать!

– Моему прадедушке это раз плюнуть, – засверкала глазами Хойя.

– Послушай, Хойя, – начал увещевать ее Эру, – ты ведь с динамитом играешь. Это может для тебя плохо кончиться. И еще – в следующий раз, когда этот пакеха предложит тебе прокатиться, передай ему от моего имени, чтобы он оставил тебя в покое. Ясно? И добавь, что если он ослушается, то следующий поход на Ранги станет для него последним.

– Сам ему это скажи, – окрысилась Хойя. И присовокупила к этим словам крепкое маорийское выражение. Змейкой проскользнув мимо застывшего с отвисшей челюстью Эру, девушка припустила по тропинке.

Эру стоял, хмуро пялясь в землю. Истлевший окурок опалил ему губу. Эру сплюнул. Затем повернулся и медленно побрел следом за быстро удалявшейся Хойей.

– Звонил доктор Форстер, сэр, – сказал Дайкон Белл, метнув на хозяина взволнованный взгляд. Когда Гаунт стоял, вздернув плечи до ушей и глубоко засунув руки в карманы долгополого халата, нужно было держать ухо востро. Актер вдруг резко обернулся, и бдительный Дайкон не преминул заметить, что ногу тот сегодня поутру подволакивает больше обычного.

– Ну! – прорычал Гаунт.

– Он сделал нам заманчивое предложение.

– Не поеду я на этот серный курорт!

– Вы имеете в виду Роторуа, сэр?

– А-а, он так называется?

– Он понимает, сэр, что вам нужно место поспокойнее. И поэтому подобрал нам уютный курорт в Нортленде. На западном побережье. Субтропический климат.

– И серная пневмония?

– Но, сэр, должны же мы вылечить вашу ногу.

– Да, должны. – Мгновенно преобразившись – качество, вызывавшее обожание зрителей, – Гаунт повернулся и весело похлопал своего секретаря по плечу. – Ты ведь, Дайкон, тоже соскучился по дому, верно? Хоть ты и родился в Новой Зеландии, но тебя неудержимо влечет в Лондон. А мы вынуждены торчать здесь. Ужасное ощущение, да? Как будто кто-то из близких тяжело заболел, а ты не в состоянии к ним приехать.

– Да, в чем-то вы правы, – сдержанно произнес Дайкон.

– Пожалуй, я не стану тебя удерживать. Отправляйся домой, мой друг. А я подберу себе кого-нибудь из местного населения, – сказал Гаунт с оттенком грусти.

– Вы меня увольняете, сэр?

– Если бы они и впрямь поставили меня на ноги…

– Они поставят, сэр. По словам доктора Форстера, водолечение должно подействовать очень быстро, – повторил Дайкон слова врача. – Увы, в вербовочных пунктах меня уже на порог не пускают. Не позволяют хоть чем-то помочь своей стране. А все из-за моего проклятого зрения. Можно, конечно, в какую-нибудь контору податься…