С 1923 г. по 1924 г. де-факто официальной геостратегической доктриной Красной Армии являлись взгляды и позиции командующего Западным фронтом, члена РВС М. Н. Тухачевского. Это были его теории «революции извне», «стратегия сокрушения», а также теория «таранной стратегии» на основе «последовательных операций».
В 1924–1925 уч. г. в Военной академии РККА впервые начались занятия на кафедре «Ведение операций». Тухачевский, являвшийся главным в Академии руководителем по стратегии, читал цикл лекций «Вопросы высшего командования», который был своего рода теоретическим обоснованием официального «Руководства для командующих армий и фронтов», утвержденного в 1925 г. наркомом по военным и морским делам М. В. Фрунзе. На его основе был также создан сборник «Армейская операция. Работа высшего командования и полевого управления»[73] с изложением сути последовательных наступательных операций, теоретических и практических вопросов их подготовки и ведения. Труд широко использовался в учебном процессе до начала 30-х гг. 26 сентября 1924 г. Тухачевского включили в состав комиссии по выработке новой организационной структуры центрального военного аппарата. Но доминантой его деятельности оставалось международное сотрудничество.
С 1924 г., будучи еще заместителем начальника генштаба, Тухачевский принимал активное участие в проведении военной реформы. В январе 1925 г., вновь вернувшись на должность командующего Западным военным округом, он стал членом комиссии по пересмотру стратегических планов государства и разработке нового положения о военно-воздушных силах. В докладной записке Реввоенсовету СССР от 15 января 1925 г. Тухачевский предложил образовать в составе Штаба РККА Управление по исследованию и использованию опыта войн, объединив в нем вопросы, связанные с военно-научной работой в Вооруженных силах. Это предложение получило одобрение, и 10 февраля Фрунзе подписал приказ о создании соответствующего управления[74].
25 апреля 1925 г. Тухачевского назначили председателем уставной подкомиссии Главной уставной комиссии, и уже 28 мая он представил Фрунзе свое заключение по наставлению «Боевая служба пехоты», отметив, что последнее содержит устаревшие положения и требует переработки «в духе новой глубокой тактики, маневренности и смелости»[75]. Затем Тухачевского включили в состав президиума Комиссии по изучению опыта Гражданской войны, а 30 ноября избрали председателем правления Объединенного военно-научного общества[76].
В конце октября 1925 г. не стало Фрунзе. Похороны прошли 3 ноября 1925 г. Член РВС Западного округа И. Телятников вспоминал: «Я входил в состав небольшой делегации Западного военного округа, прибывшей на похороны Михаила Васильевича Фрунзе. М. Н. Тухачевский тогда уже служил в Москве (в должности начальника Штаба РККА. – Ю. К.), но в почетном карауле у гроба М. В. Фрунзе он стоял вместе с нами. А вечером Михаил Николаевич пришел к нам в вагон…»[77] Именно во время этого «вагонного разговора» Тухачевский и выразил свое положительное мнение по поводу кандидатуры Г. Орджоникидзе на должность Председателя РВС СССР и наркомвоенмора[78].
Новым Председателем РВС СССР и наркомом был назначен К. Е. Ворошилов. Назначение этой фигуры означало, что одно из важнейших ведомств государства – военное отныне потеряет профессиональную самостоятельность, становясь заложником внутрипартийных интриг.
Вскоре после этого должностные обязанности начальника Штаба РККА начали постепенно, но неуклонно сужаться. В его компетенции оставалось все меньше и меньше сфер контроля, управления армейскими процессами и меньше рычагов влияния на них. Одновременно в ноябре 1925 г. из структуры Штаба РККА были выведены Инспекторат и Управление Боевой подготовки – именно те структурные элементы, за включение которых в его состав Тухачевский вел острые дискуссии в 1924 г. с оппонентами, особенно с А. И. Егоровым. Вскоре произошло фактическое изъятие из подчинения Штаба и Разведывательного Управления.