– А что, если сделать вот так? – закатив глаза, задумчиво спросил Капитанов, судя по всему, у самого себя. – М-м-м… Колобовская еда…

– Неприступна и горда, – неожиданно сказал Кутайкин и всплеснул руками. – Мне кажется, мы в тупике.

– Ну что вы! – воскликнула Софья, повинуясь стальному взгляду шефа. – Вася придумает потрясающий слоган. Потерпите еще немного. Ведь с картинкой мы попали в десятку!

– Да-да, Колобок всем очень понравился, – похвалил Кутайкин.

– Кстати, – оживился Степаныч, – наш художник уже сделал несколько эскизов. Сейчас он вам их покажет.

Через минуту в кабинете появился очень серьезный Леша Шагалов и выложил на стол готовые работы. Кутайкин навис над ними так низко, будто бы собирался обнюхать.

– В общем, приемлемо, – сказал он наконец. – Вот только что это за пружина торчит у Колобка из головы?

– Из какой головы? – удивился Капитанов. – Он весь – одна сплошная голова.

– Это не пружина, – живо откликнулся Шагалов. – Это дымок. Я имел в виду, что на картинке будет изображен Колобок, готовый к употреблению. Жареный.

– Да вы что! – опешил Кутайкин и красиво отбросил назад чуб. – Дымящийся Колобок – это зверство. Дети тоже увидят наши плакаты. А для детей Колобок бессмертен.

– Его же лиса съела! – обиделся за дизайнера Капитанов.

Степаныч, сделав скорбное лицо, подтвердил:

– Это вообще единственная русская сказка, закончившаяся столь трагически.

Кутайкин сдался.

– Хорошо, – сказал он. – Пусть Колобок будет жареный.

– Отлично! – обрадовался Шагалов, как будто бы именно от этого зависела судьба всего заказа. – Думаю, мы пустим эту же картинку на воздушные шары и кружки.

– Теперь нам осталось обсудить сроки и количество шаров и кружек, – вмешалась Софья. – Потом я прикину цену…

Все присутствующие быстренько ретировались, и они с Кутайкиным остались вдвоем.

– Мы могли бы обговорить все подробности за поздним обедом, – внезапно сказал тот, глядя куда-то мимо Софьи. – Или за ранним ужином.

– Вы приглашаете меня на ужин? – не сдержала своего изумления Софья.

– А что? – обиженным тоном заявил Кутайкин. – Я проголодался.

– А!

Возможно, он расценил эту реплику как согласие, поскольку поспешно поднялся, изобразив на лице удовлетворение. Впрочем, оно тотчас же отлетело прочь, потому что дверь в кабинет без стука распахнулась и на пороге появился не кто-нибудь, а муж Софьи – негодяй по совместительству. Он зыркнул сначала на Кутайкина, потом на свою жену и, засунув пальцы в кармашки куртки, надменно спросил:

– Это у тебя работа или так?

– Или так, – зловредно ответила Софья. – И вообще, нормальные люди обычно стучат и здороваются.

– А что, собственно… – сказал Кутайкин сильно в нос.

– О! – тут же среагировал на его прононс Роман. – Вижу, ты попала в руки человека утонченного.

– Что тебе надо? – не выдержала Софья.

– Зашел узнать, что у тебя случилось.

– С чего ты решил, что у меня что-то случилось? – Софья опасливо покосилась на Кутайкина, который поспешно опустился обратно в кресло.

– Ну… Ты не звонишь мне на службу, не скандалишь, не пытаешься выяснить отношения…

– Мы завершили наши отношения, – сказала Софья, выставляя подбородок далеко вперед. – Пойдемте, Осип Олегович.

– Я наоборот, – важно заметил Кутайкин, вскакивая и меряя Романа взором насмешливым и обидным. – Олег Осипович.

– Главное, что мы с вами отправляемся ужинать, не так ли? – заметила Софья, демонстративно обходя Романа, словно урну с мусором, некстати выставленную на проходе.

– Что-то рано вы собираетесь ужинать, – ехидно заметил тот. – Еще недостаточно стемнело.