– Ты!.. – рычание вырвалось из горла. – Маленький ублюдок!

Лев врезал ладонью в длинную челюсть крылатого монстра с такой силой, что кость треснула, и вместе с кровью из пасти вылетело с десяток острых зубов. Матвей круто развернулся, ударил брата под колено крылом. Долин упал, но вскочил в то же мгновение:

– Не туда целишься!

Он ухватил монстра за плечо и дёрнул его на себя, другой ударил ладонью в грудь, и ещё раз, и ещё, чтобы наверняка!

– Вот сюда! Где сердце! Если оно есть!

Хрип вырвался из горла Матвея с кровью, ведь каждый удар ломал ему рёбра. Он крутанулся всем телом, сбрасывая руку брата, ударил зубастым клювом в подбородок. Лев отлетел на несколько метров, пробил трещины в прозрачном полу при падении. Монстр ринулся на него снова, но Долин уже вскочил и бросился навстречу. Обхватил Матвея и вместе с ним рухнул на пол, пропахал стекло его спиной, прижал длинную шею коленом.

– Стал демоном, демоном и останешься! – проревел Лев. – Ты всех нас уничтожил! За что?!

Он ударил монстра головой о стекло, выбивая вихрь сверкающих осколков.

– Из-за ссоры с отцом?! Твоё величество не поддержали?! Ах, ты гад!

Долин бил ещё, и с каждым ударом стекло площадки трещало и разлеталось в блестящую пыль. А брызги крови проникали сквозь трещины, пропитывая прозрачную толщу. Но Лев не мог перестать, не хотел! Жизнь уничтожена! Потому что этот ублюдок обиделся! Убил маму! Отца! Убил себя! И разорвал в клочья жизнь брата просто так!

Чешуя сползла с тела монстра, опали и растеклись крылья, и в озере крови на стеклянном полу в руках Льва остался Матвей.

– Тебя любили, тебе доверяли! – с хрипом ревел Долин в его лицо. – Как ты мог?!

Он замер, занеся над разбитым лицом брата ладонь. Красное пламя вспыхивало в глазах Матвея, стекая с его век на щеки, будто слёзы. В прозрачной толще под ним тонко потрескивали разломы, наполняясь его кровью, и от этой тонкой преграды откалывались куски, падая на заваленное железом поле.

Стеклянный пол разрушался. Ещё один удар, и демон провалится на острые штыри арматуры. Туда, где ему самое место, туда, где истечёт кровью до смерти…

– Я не могу просить прощения, – прошептал Матвей, – за то, чего нельзя простить.

Лев смотрел в его залитое тонким пламенем лицо.

– А хочешь? – Долин едва совладал с охрипшим голосом и гневом.

Матвей молчал.

– Ответь мне! – в бешенстве крикнул Долин, едва не ударив брата снова.

– Каждый миг, – прошептал Матвей.

Остановился ветер, гонящий облака, и купол красного неба застыл в предвкушении. Рядом с противниками возник Аралим, молча ожидая исхода схватки. А в душе Льва, или в том, что осталось от неё, наконец, истекла последняя капля боли. И он замер над братом.

– Каждый миг… – Матвей сел перед ним на колени, обняв руками бока и низко наклонив голову.

Тишина охватила мир погасшего города, и даже вездесущий шорох крыльев растворился в ней.

– Смотрите, да? – Лев поднял глаза к облакам. – Хотите увидеть, как брат убьёт брата?

Матвей дрожал всем разбитым телом.

– Не насмотрелись ещё?! – в ярости крикнул Долин.

Мрачные небеса наливались тьмой и озарялись светом, внимая его голосу, и каждая крылатая тварь ждала.

– Значит, не хочешь в ад? – тяжело дыша Лев взглянул на брата. – Хочешь выйти из легиона демонов? И куда попадёшь?

– Туда, где больше не сделаю зла, – прошептал Матвей.

Долин думал ещё мгновение, потом покачал головой:

– Тогда у меня другой финал. Для вас, для всех!

– Что ты задумал? – Матвею вернулся голос, и он с удивлением смотрел, как Лев бьёт ладонью в пол.

Долин ударил несколько раз, прежде чем облако сверкающего стекла обрушилось в пропасть, и открылась бездна, затянутая чёрным дымом.