– Хорошо, мэм. Спасибо.

Броди дал отбой и вернул мобильник Лекси.

– К вдове поедем вместе.

– Что?

– Она сказала, что в четыре у вас назначена встреча, и предложила, чтобы я тоже приехал в это время. Миссис Уильямс занята.

– Она же мне всего полчаса выделила!

– И эти полчаса нам придется поделить между собой. Поэтому особо не разгуливайтесь.

«Не разгуливайтесь»? Кем себя возомнил этот высокомерный тип?

– Э-э… Броди… – нерешительно произнесла Дженна. – Я в четыре не смогу. У меня назначена другая встреча.

Отлично! Броди развернулся к сестре:

– Ну и что ты предлагаешь?

– Нечего на меня накидываться, – парировала Дженна. – Это ты договорился с миссис Уильямс, не уточнив мои планы. Хочешь с ней встретиться – езжай. А у меня не получится.

– Я не накидываюсь.

– Извини, со стороны виднее.

Лекси предостерегающе вскинула руку. Еще не хватало становиться свидетельницей семейной ссоры.

– Может, потом ругаться будете?

– Мы не ругаемся, – возразил Броди.

Лекси зажмурилась и призвала на помощь все свое терпение.

– У нас в семье традиция – когда ругаемся, орем, – невозмутимо пояснил Броди.

Дженна кивнула.

– А я еще и кидаюсь.

– Что верно, то верно. Как-то подбила мне глаз хоккейной шайбой. А попало все равно почему-то мне. Нет в жизни справедливости. – Тут Броди шевельнул больной рукой и поморщился. – Ой-ой…

– Ха! Нечего на жалость давить! – отмахнулась Дженна.

– Я и не давил.

– Врешь. Думаешь, не раскусила? Притворяешься тяжелобольным, чтобы все тебе потакали.

Броди и Дженна рассмеялись. Их веселье сразу разрядило обстановку. Будучи единственным ребенком художника и музыкантши, которые оба были заняты по большей части своим искусством, Лекси не знала, каково это – соперничать за внимание с братьями и сестрами. Должно быть, приятного мало. Но задорные перепал ки Броди и Дженны – это же совсем другое дело. Сколько любви, теплоты, воспоминаний… Лекси невольно растрогалась. Но показывать своего настроения не собиралась. Вместо этого выразительно закатила глаза.

– Рада, что все нормально. А теперь давайте обсудим, что делать со встречей в четыре часа.

– Справлюсь сам. – Броди повернулся к Дженне: – Ты ведь не против?

– Нет, конечно. Только дай понять миссис Уильямс, что ты только консультант. Не хочу, чтобы она потом спрашивала, куда ты подевался.

Броди повернулся к Лекси и достал из кармана блокнот.

– Значит, едем вместе. Где встретимся?

Двухэтажный дом Бренды Уильямс стоял стеной к стене с соседними домами и ничем из их ряда не выделялся. Старый кирпич, несколько ступеней, ведущих на узкую террасу, на первом этаже – одно-единственное окно.

Должно быть, непривычно жить в таком месте после великолепного особняка площадью пять тысяч квадратных футов и ценой в десятки миллионов долларов, где Бренда обитала с мужем.

Броди шагнул в сторону, пропуская Лекси вперед. Та поднялась на террасу. Увы, длинное пальто надежно прикрывало эффектные ягодицы. А что, неужели полицейский уже не мужчина и не имеет права полюбоваться симпатичной девушкой? Лекси постучала в дверь, потом повернулась к Броди:

– Вы что-то сказали.

Неужели Броди это произнес вслух? Была у него привычка разговаривать с самим собой, когда размышлял над сложным делом.

– Может быть.

Лекси сморщила нос:

– Что значит «может быть»?

– Я иногда говорю сам с собой. Так легче думается. Бывает, сам не замечаю. Что я сказал?

Вдруг что-то непристойное про ягодицы?.. Впрочем, это было бы вполне естественно.

– Расслышала только «увы».

Ну, тут выпутаться легко.

– Думал про вдову. Жаль, что ей пришлось столько пережить.