– И какая же территория мне досталась? Наверняка это какой-нибудь самый завалящий из участков, полный хлам. – Через единое пространство Общего Сознания он ощутил относящееся на его счет злорадство Палаты. Они упивались его отчаянием и бессилием. – Назови ее, – сказал он, приготовившись стерпеть очередное унижение.

– Территория, – объявил с едва скрываемым ликованием Старший Выборщик, – передаваемая под твое управление, – это территория Теннесси.

– Я позволю себе навести справки, – сказал Меккис и телепатически связался с библиотекарем в своей резиденции. Мгновение спустя перед его мысленным взором появилось подробное описание территории и ее карта с полной оценкой.

Меккис тут же лишился чувств.

Очнувшись, он понял, что лежит в главном зале резиденции майора-кардинала Зенси. Чтобы привести в чувство, его отправили в дом лучшего друга.

– Мы пытались подготовить тебя, – сказал заботливо свернувшийся по соседству в кольцо Зенси. – Может быть, глоток бригвотера с лаутом? Это сразу прояснит тебе мозги.

– Пнагдрулы проклятые, – выругался Меккис.

– Послушай, тебе еще жить да жить. А между тем…

– Работа длиною в жизнь. – Он попытался выпрямить верхнюю часть тела и удержать ее в вертикальном положении. – Я откажусь. Оставлю гражданскую службу.

– Но в таком случае ты никогда больше не сможешь…

– А я и не желаю никогда больше возвращаться в Палату. Проживу остаток жизни на спутнике. В одиночестве. – Более паршиво ему еще никогда не было. Будто на него наступило одно из этих огромных, неуклюжих низших двуногих существ. – Слушай, дай мне, пожалуйста, чего-нибудь полакать.

Вскоре услужливый сущик-дворецкий поставил перед ним богато инкрустированное блюдо. Меккис медленно вылакал содержимое, а Зенси сочувственно наблюдал за ним.

– Там, на этой территории, еще остались, – наконец произнес он, – не усмиренные негры. А кроме того, в горах засели целые орды индейцев чипуа и чаукта. Это самая опасная из всех завоеванных территорий. И им это известно – именно поэтому они и отдали ее мне. Так и было задумано! – Он гневно зашипел, но это был гнев бессилия. – Еще бригвотера! – Он сделал знак прислуживающему им жалкому сущику. Тот приблизился.

– Возможно, – тактично заметил майор-кардинал Зенси, – это знак признания твоих деловых качеств. Единственная территория, требующая настоящей работы… единственный район, который наши войска так и не смогли усмирить. Теперь они попросту сдались и передали его тебе. Никто другой не хочет связываться с ним – слишком уж там неспокойно.

При этих словах Меккис зашевелился. Эта идея, хотя она и здорово попахивала стремлением просто утешить друга, немного приободрила его. Придумай он такое сам, ему, по здравом размышлении, пришлось бы по чисто этическим соображениям отбросить подобную мысль. Но Зенси, которого он очень уважал, высказал ее первым, поэтому никаких угрызений совести Меккис мог уже не испытывать. Но даже при всем при том назначение ему страшно не нравилось. Если уж военные не смогли справиться, то как же он сможет добиться успеха? Он смутно припоминал сообщения о нигах-партизанах в горах Теннесси, их фанатичного и опытного лидера Перси X, которому удалось избежать всех смертоносных гомотропных видов оружия, запрограммированных специально для его уничтожения. Меккис вполне мог представить себе противостояние с Перси X, не говоря уже о требовании Совета насчет того, чтобы, как и на всех прочих территориях, он, как администратор, осуществил обычную программу: уничтожил местные органы власти и привел к власти местного марионеточного правителя.