Пять лет рабства, не только трудового, но и сексуального. При живом муже. При любимом муже. Разве нужна будет ему женщина, которая бежит по первому зову к другому? Бросающая его, детей, исчезающая из семьи на неизвестный срок? Потаскуха. Кукушка. Продажная тварь.

Представила искаженное отвращением лицо любимого и грудь сдавило тисками. Невозможно было сделать вдох. Казалось, что меня ломают на части, раздрабливая молотком кости. Настолько невыносимо было представить подобную картину. Я не смогу вынести его презрения. Не смогу жить, зная, что разрушила своё счастье.

Тяжело дыша бросила ручку на стол, смотря на договор перед собой, как на заразу, намеренную уничтожить мою семью и раздавить меня, как насекомое.

- Нет! - мой голос отдавался эхом от стен дома. - Я не подпишу это! - взглянула в лицо человеку, не имеющего ничего общего со спасителем, протянувшим несколько раз мне руку помощи.

- Нет? - удивленно вскинул бровь Роберт. Его взгляд темнел.

- Нет! - Повторила, чувствуя как по венам струится гнев. Он сгущался, приготовившись прорваться наружу.

- Я не кукла! Не девочка по вызову и не груша для битья! Я человек, женщина, мать! И не собираюсь жертвовать семьёй, - плотину, сдерживающую злость, прорвало. Я понимала, что после такой тирады, нельзя будет просить ни о какой помощи. Да и не ждала я её больше от этого человека.

- Хочешь, чтобы когда я отработала долг, осталась в полном одиночестве? Лишить меня мужа, детей, любимого дела? Чтобы на панель только могла пойти, так? - вскочила на ноги. Во мне горела ярость, обжигая каждую клеточку и выливаясь языками пламени наружу.

- Сядь, - пробасил Роберт.

Я не послушалась, продолжая испепелять его глазами.

- Сядь! - Рявкнул так, что я вздрогнула и сделала как велено. - А на что ты рассчитывала, девочка? - усмехнулся он, смотря на меня с прищуром.

И было в черных глазах столько холода и жестокости, что я внутренне сжалась.

- Думала придёшь, предложишь свое деревянное тело. Ляжешь один раз под меня с лицом мученицы, чтобы я пользовался тобой как резиновой куклой. И при этом отвалю тебе двадцать миллионов на спасение твоего муженька идиота? - кинул лицом меня в беспощадную правду.

- Паша не..., - не успела закончить, как Роберт прервал меня.

- Я ещё не договорил! - прорычал. В этот миг он меньше всего походил на человека, а на настоящего дьявола. В глазах отражались всполохи огня, всклокоченные волосы и шрам на скуле, частично прикрытой черной бородой, словно сам Сатана вышел из преисподней, чтобы затащить меня в ад.

- Думаешь мне не с кем трахаться? Так стоит раскрыть глаза, - подался вперёд, опершись локтями о колени и не разрывая со мной зрительного контакта. - И знаешь, мне даже не приходится платить за секс. Женщины сами готовы ползти ко мне на коленях, просто чтобы отсосать. А ты умеешь сосать? - понизил голос, но от этого стал звучать ещё более устрашающе.

- Или такие как ты только в темноте под одеялом спариваются? Думала, раз когда-то хотел тебя разок трахнуть, то все готов бросить к твоим ногам, за доступ к этому телу? - презрительно окинул меня взглядом с головы до ног.

Никогда ещё со мной не разговаривали в таком тоне. Даже Паша. Он, конечно, во время сор пытался задеть за живое и был переодически очень груб. Но не так, чтобы вытереть об меня ноги и высморкаться напоследок. Захотелось, убежать из этого логова монстра и никогда не вспоминать о нём. Меня словно помоями облили. С трудом старалась не показывать, какое действие произвели на меня его слова.