Дама перевела взгляд на Наташу и теперь уже внимательнее осмотрела ее с ног до головы. Девочка почувствовала себя словно под рентгеном.

– Понятно. Значит, Гринверы все-таки прибегли к Призыву. Господин маг, да не смотрите вы на меня так. Ваши тайны оставьте себе. В женских салонах никогда никаких тайн не бывает, если умеешь слушать. О том, что нобиль Гортенз Гринвер решил прибегнуть к Призыву, известно уже каждой собаке, хотя результат, полагаю, оказался неожиданным. Бедное дитя…

Дама величественно спустилась с лестницы и подошла к девочке. Вдруг она положила руки ей на плечи и присела.

– Я понимаю твои чувства, но, поверь, это не самое плохое, что могло с тобой случиться.

В глазах госпожи Клонье плескалось настоящее сочувствие, и у Наташи неожиданно защипало в носу. Ей много чего говорили, угрожали, помогали, но ещё никто ни разу не поинтересовался её чувствами. Совершенно неожиданно для себя она уткнулась в оборки платья госпожи Клонье и всхлипнула.

– Ну-ну. – Дама погладила ее по голове. – Поплачь, если хочется.

Под ее взглядом маг деликатно удалился. Звякнул колокольчик. Госпожа Клонье увлекла девочку к диванчику и усадила рядом с собой. Откуда-то появилась служанка и поставила на столик чашки с чаем и печенье. Наташа все еще всхлипывала, но постепенно успокаивалась.

– Спасибо, – пробормотала она, вытирая рукавом слезы.

– Да не за что, – усмехнулась госпожа Клонье. – Этот прохиндей знал, куда тебя привезти.

– Прохиндей? Вы о господине маге?

– Это для тебя он господин маг, а для меня – шалопай, которого я еще в пеленках нянчила. Племянник он мой.

– Ух ты! – Наташа даже про слезы забыла. – А по вашей встрече и не скажешь.

– А, это, – дама величественно махнула рукой. – Сердита я на него. Этот обормот уже третий месяц ко мне не заглядывал. Ну, ничего, я ему еще покажу. Ишь, родную тетю забывать стал. Мигом вспомнит, кто ему пеленки менял.

Несмотря на эти слова, глаза госпожи Клонье лучились лукавством, а в уголках губ пряталась улыбка.

Маг с таким волевым лицом, такой сильный – и пеленки… Это настолько не вязалось друг с другом, что Наташа не выдержала и расхохоталась.

– Госпожа Клонье? – несмело донеслось от двери.

И снова величественный взмах руки:

– Ладно, Гонс, считай, что я тебя простила. Но только ради этой девочки.

– Да, тетя.

– Вспомнил-таки, что у тебя есть тетя? Так чего хотел-то?

– Да я уже сказал. Наша гостья прибыла к нам без…

– Безо всего, – кивнула тетя. – Понимаю. Ладно, что-нибудь придумаем.

– Подождите. – Наташа поспешно поднялась. – Извините, но я не могу у вас ничего взять. Я слышала, что у вас очень дорогая одежда…

– Самые дорогая в республике, но она того стоит.

– Я не оспариваю это, но… понимаете, я не могу ничего вот так взять. Мне нечем заплатить вам, у меня нет денег кроме тех, что дал Горт Гринвер…

Тетя с племянником переглянулись.

– Вот что я тебе скажу, милочка. – Женщина поднялась. – Так получилось, что заказы дают мне очень большой доход. Тратить деньги мне особо не на что, своих детей нет, племянник… племяннику мои деньги тем более не нужны. Могу я позволить себе небольшой каприз? И не спорь, а то обижусь. Кроме того, у меня есть идея, как тебе расплатиться со мной. Ты мне расскажешь, как одеваются в твоём мире, и, кто знает – может, мы с тобой перетрясём этот порядком траченный молью скучный мир. А теперь в примерочную. Знаешь, как надоело обшивать этих расфуфыренных клуш, которые только о нарядах и думают?

Наташа несмело улыбнулась. Госпожа Клонье хлопнула в ладоши, и тотчас вниз сбежали две девушки, которые под руки повели девочку куда-то в глубь дома. Ошеломленная натиском, Наташа не сопротивлялась, только оглядывалась через плечо, словно прося помощи у мага. Но этот гад, другого слова девочка не подобрала, только стоял и улыбался.