Казалось бы, все ясно. Версия появилась в результате недобросовестного исследования вопроса, приведшего к досадной путанице, затем обросла вымышленными подробностями. Поэтому не стоит ее принимать всерьез. Но люди любят создавать легенды и потом верить в них. Со временем в Карабахе появилось «точное место рождения» французского маршала – село Кркжан Аскеранского района, а его жители во время Арцахской войны (1988–1994 гг.) даже хотели воздвигнуть памятник своему знаменитому «земляку». И даже нынешний глава Союза Армянских дворян, Великий князь Г. Пирумян оказался в плену псевдоисторической фальсификации.

Первым, кто попытался развеять эту легенду, был ереванский историк, специалист по истории Франции Варужан Погосян. В статье «Загадки маршала Мюрата», напечатанной в журнале «Новая и новейшая история» (1987, № 3), он детально опроверг «армянскую версию», признал ее не только лишенной научной основы, но и преднамеренным искажением всех фактов биографии маршала. Эту же тему он развил в более поздней своей работе – «Армяне – сподвижники Наполеона: история и мифы» (2009 г.).

Тем не менее, мифотворчество на эту тему продолжается. 6 марта 2007 года в газете «Голос Армении» была напечатана статья Эмиля Нерсисяна «Сталин и армяне». В ней без каких-либо доказательств и аргументов приводится вот такой, прямо скажем, сенсационный факт: «Знал, конечно, вождь и о том, что сам Наполеон Бонапарт провозгласил карабахца Овакима Мурадяна – Иоахима Мюрата маршалом Франции, королем Неаполитанским и согласился на брак родной сестры с Мюратом».

Не исключено, что родословная знаменитого маршала может пополниться новыми сюрпризами и мифами – уж очень колоритной фигурой он был! И это при том, что о его жизни и деятельности сохранилась масса документов, а его родословная тщательно исследована аж до XVI века. Согласно ей, все его предки жили в Гаскони. По-французски его фамилия читается Мюра (дословно означает «стена») и происходит от названия селения Мюра (фамилия от топонима – очень распространенное явление во Франции). И поныне в стране существует 300 населенных пунктов с таким названием. Потомки бывшего неаполитанского короля именуют себя исключительно Мюратами, по-итальянски, чтобы подчеркнуть, что они сицилийские принцы.

Историкам известны три предыдущих поколения Мюратов: Пьер I Мюрат (1634—?), Гийом Мюрат (1692–1754) и Пьер II Мюрат (1721–1799) – отец маршала. В архиве города Лабастид-Фортюньер хранится свидетельство о рождении будущего полководца. Дошли до нашего времени и многие другие документы, письма и бумаги, относящиеся к жизни Мюрата с 1767-го по 1794 год, неопровержимо свидетельствующие о его пребывании во Франции накануне и в первые годы революции. А в Париже хранится архив семьи Мюратов за период с 1764-го по 1839 год.

Сам Иоахим Мюрат по поводу своего скромного происхождения никогда не комплексовал и отмахивался от всех версий и домыслов, считая их не заслуживающим внимания вздором. По мнению Сергея Захарова, он мог, «как и маршал Лефевр, сказать: „Мои предки? Их отсчет начинается с меня“». Он делал свою карьеру сам, с чистого листа, избрав с молодых лет трудную и опасную профессию солдата.

Моя семья увидит, что я вряд ли имел большую склонность к роли священника, и я надеюсь им доказать это вскоре более убедительно, что я не ошибался, став солдатом. Я буду следовать своей дорогой, если Господь и пули позволят это.

И. Мюрат – рядовой конно-егерского полка

С самого детства Иоахим проявлял строптивый, вспыльчивый и драчливый характер. По словам Жана Тюлара, он «буквально терроризировал всех подростков в Ла Бастид-Фортюньер». Парень был прекрасно развит физически, крепок, ловок и силен, что позволяло ему выходить победителем из всех уличных потасовок и драк, непременным участником которых он был. А свободное от «террористической деятельности» время юный Иоахим отдавал лошадям, которых не просто любил, а обожал. Но кроме опыта ведения уличных боев и вольтижировки (не лишних для будущего военного), он получил к 20 годам и неплохое образование. Родители мечтали о карьере священника для него и потому отдали на обучение в католический коллеж Каора, а затем в Тулузскую семинарию. В родном городке за Иоахимом даже закрепилось прозвище «аббат». Однако вряд ли из него вышел бы хороший священнослужитель, поскольку, как справедливо отмечал российский историк В. Сухомлинов, его «поведение и всевозможные шалости, которые он затевал в молодости, свидетельствовали ясно, что задатков на скромную деятельность „служителя Господня“ у него нет».