– Слушай, Пуаро, не буди в Муму зверя.

– Я и не бужу, – Ивана будто заело, – просто хочу для себя уяснить, почему Герка так уверен, что там, в обменнике, работал именно мой сосед, а не кто-то, очень на него похожий.

– Ах, Ваня, – закатила глаза Варвара, – неужели ты еще не привык? Наш Герочка всегда и во всем абсолютно уверен.

– Не всегда и не во всем, – заспорил Герасим, – но в данном случае абсолютно, потому что у меня идеальная память на лица.

– Это мы уже слышали, – усмехнулся Иван. – Но мне лично нужны более весомые аргументы.

– А чего мы спорим? – вмешался Луна. – Ты, Пуаро, после уроков все равно будешь вынужден вернуться домой. Полагаю, если твоего соседа действительно сперли прямо, так сказать, с рабочего места, тайной это ни для кого не осталось. Наверняка вся ваша лестничная площадка уже гудит.

– А если, например, не гудит? – спросил Ваня. – Понимаешь, этот Дмитрий Николаевич у нас не постоянно живет. Он просто совсем недавно снял квартиру. И по-моему, они ни с кем из соседей, кроме нас, не знакомы.

– Они? – переспросила Марго. – Почему ты сказал «они»?

– Потому что их двое, – внес ясность Иван. – Дмитрий Николаевич живет вместе с собственной бабушкой.

– С бабушкой? – удивились остальные.

– Именно, – подтвердил Иван. – И моя бабушка с этой бабушкой общается.

– Значит, не успеешь ты прийти домой, как Генриетта Густавовна тебе все расскажет, – Павел лишь утвердился в своих предположениях. – Если, конечно, Герка ничего не перепутал.

– Ничего я не перепутал! – топнул ногой Каменное Муму.

– Потише, Герочка, – сказала Варя, – а то еще «Пирамиду» нашу развалишь, и придется Хосе Раулю делать ремонт за свой счет.

Дело в том, что экспериментальная авторская школа «Пирамида» в основном существовала и процветала за счет щедрых спонсорских взносов латиноамериканского миллионера русского происхождения Ярослава Хосе Рауля Гонсалеса, который, по его собственным словам, считал делом чести поддержку российской культуры и образования. Некоторые подозревали иной подтекст подобной щедрости. Например, папа Ивана считал, что латиноамериканский спонсор попросту таким образом отмывает доходы от наркобизнеса. Однако точку зрения Константина Леонидовича разделяли далеко не все. Даже собственная жена, Инга Сергеевна, говорила: «Я тебе удивляюсь, Костя. Вечно ты все видишь в черном свете. И вообще, главное, по-моему, что наш Ваня учится в такой хорошей и престижной школе». На это у Константина Леонидовича возражений не находилось, и он обычно умолкал. Впрочем, школа и впрямь была вполне на уровне.

Услыхав предостережение Варвары, Герасим еще раз топнул ногой.

– Что для Гонсалеса какой-то ремонт! А насчет Ванькиного соседа я точно уверен…

– Слушайте, – перебила его Марго, – у меня есть предложение. Давайте сразу после уроков слетаем в этот магазин. А уж потом отправимся по домам обедать.

– Нет, – возразил Иван. – Сперва мне нужно установить, кого сперли. Соседа или не соседа.

– Ваня, по-моему, ты и впрямь поменялся ролями с Муму, – скорбно покачала головой Варвара. – Зациклило тебя намертво.

– Почему это с Муму? – воинственно произнес Герасим. – Я, например, никогда ни на чем не зацикливаюсь.

– Это тебе так кажется, – ухмыльнулась Варя.

– Действительно, Пуаро, – Павел хлопнул Ивана по плечу, – можно подумать, Дмитрий Николаевич – твой близкий родственник.

– Да никакой он мне не родственник, – стушевался Иван. – Просто мне интересно, он это или нет.

– Так, между прочим, в магазине мы это и можем выяснить, – сообразила Марго.

– Интересно, у кого? – Герасиму показалось глупым ее предложение. – Мы что, по-твоему, попремся к директору магазина и спросим, как звали того обменщика, которого у них вчера сперли?