– Брат моего приятеля, недавно вернулся с похода.

– А… С эскадры. Слышал, поздравляю с победой, – как-то равнодушно отозвался Альтин.

Наташа чуть усмехнулась, посмотрела на троих растерянных парней, что стояли позади Туриона и сейчас не знали, как реагировать. Сюда они вряд ли за скандалом пришли. Турион тоже это понял.

– Полагаю, мы с братом еще обсудим нашу встречу, – многозначительно добавил он, – хотя не удивлен в выборе младшей Тонзер подруги.

Прозвучало почти оскорблением. Но устраивать скандал именно сейчас совершенно не ко времени. И пока Наташа размышляла как реагировать, Турион, похоже, счел молчание за растерянность, снова хмыкнул и отошел вместе с друзьями.

Девочка проводила компанию задумчивым взглядом.

– Турион Коршин, – тихо прокомментировала она. – Старший брат Лорена Коршина… Они похожи…

– Похожи?

– Поспешность и безапелляционность суждений, никакой попытки разобраться в ситуации, прежде чем делать выводы. И тут же всех вокруг обязательно ознакомить со своими суждениями.

– Гм… А вы понимаете, что он посчитал, что вы… гм…

– Ваша содержанка?

– Ну… я полагаю, что он считает, что вы… гм… гуляете со взрослым мужчиной, и у нас сейчас свидание.

– Сколько эвфемизмов, чтобы сказать простую вещь. Человек, выросший в бедном квартале, более прямолинеен. Да успокойтесь, господин Альтин, не пытаюсь я узнать вашу историю, просто указываю на ваши проколы. Я – ладно, но если вы хотите от кого скрыть свое происхождение, учтите замечания.

– Постараюсь, – с непонятной интонацией пообещал тот. – Но откуда вам известно, как говорят в бедном квартале?

– Господин Альтин, у себя на родине я тоже росла не в теплице. А там у нас всё намного проще, чем здесь. Порой и воспитанные люди позволяют себе высказать то, что здесь и в бедном квартале сочтут непотребством. Потому и не привыкла юлить в словах, выискивая способ послать человека так, чтобы он еще поблагодарил за это. Нет, я конкретно укажу направление, причем так, что он обязательно пойдет, считая, что легко отделался.

– О да… это я уже успел понять…

– И, возвращаясь к нашим баранам… Точнее, вырвиглазным козлам…

Альтин не удержался, рассмеялся.

– На вашем месте я бы не стал недооценивать Джока.

– И мысли не было, – хмуро отозвалась Наташа, барабаня пальцами по крышке стола. – Такую вот выходку я бы скорее от вас ожидала, господин Артист.

Тот развел руками.

– Была мысль, – признался он. – Но я знал, что меня не поддержат, потому и промолчал. А вы огорчены?

– Да… раз уж так случилось. От вас я бы предполагала, чего ждать, а вот вашего Джока я совсем не знаю…

– От меня? Знаете?

– Предполагаю, – поправилась Наташа. – Но знаете, чего я боюсь? – Девочка пристально посмотрела на Альтина. – Я озвучила свои пожелания и выказала свое отношение к убийству. Возможно ли, что Джок решится что-то доказать мне именно так?

Альтин покачал головой.

– Госпожа Наташа, я уже сказал всё, что мне поручили… – Помолчал. – Ладно. Не буду говорить, что Джок отличается миролюбием, такие у нас не выживают, но и бессмысленные убийства не одобряют. Тем более доказать что-то вам он может только совершив очень громкое преступление. Кражу могут простить, убийство кого-либо важного… Шмон республиканских солдат никому не нужен. СЛИШКОМ громкое дело очень сильно не одобрят. Но поручиться за Джока все же не могу.

– То есть маловероятно, но от этого типа ожидать можно разного?

– Примерно.

Наташа махнула официанту и попросила счет.

– Как я понимаю, больше вы мне не скажете?

Альтин развел руками.

– И, госпожа Наташа, не оскорбляйте меня, я вполне способен заплатить и за себя, и… – Он многозначительно оглядел весьма скромный завтрак девочки… – За вас.