– Видите, – наставительно заметила принцесса, дождавшись окончания лекции о чутье Рикардо, – в первой находке карт все решил случай. Я предлагаю не спорить о герцоге, а просто подкинуть монетку. Корона выпадет, зовем Элегора, берем с него клятву молчания и подключаем к делу, профиль папы покажется, значит, не судьба ему в авантюру влезть.

– Кто будет кидать? – недоверчиво спросил Энтиор.

– Нрэн, – предложила кандидатуру Элия.

– Это несправедливо! – возмутился Лейм, продолжая нарезать круги по комнате. – Нрэн терпеть не может Элегора, сила его желания будет воздействовать на монету, значит, не получится беспристрастного выбора!

– Тем лучше! – удовлетворенно процедил вампир.

– Видишь ли, парень, в чем загвоздка: равнодушных к твоему другу в нашей семье не сыщешь, а чужаков мы на Совет не пускаем, – сочувственно констатировал Кэлер и вновь потер подбородок.

– Лейм, я заговорила о Нрэне не случайно, – спокойно сказала взволнованному молодому богу кузина. – Да, он не любит Элегора, и ты не зря опасаешься силы его неприязни, но именно при этом условии мы имеем возможность проверить высшую волю. Если некие Силы желают ввести герцога в игру, то их желание окажется могущественнее сопротивления богов, питающих к Лиенскому острую неприязнь. Именно поэтому я предлагаю, чтобы жребий бросил Нрэн. Он честен, в отличие от многих членов нашей семьи, кузену не придет в голову смошенничать с результатами.

Словно получив комплимент, Рик гордо задрал нос.

– Я понял. – Теперь, когда ему все объяснили, Лейм был вынужден смириться с предложением кузины и признать, что она нашла единственный стоящий способ посвятить Элегора в семейную тайну.

– Тогда сядь и не мельтеши, – рыкнул на младшего брата Нрэн. Сам довольно часто меривший комнаты шагами, размышляя о наболевшем, воин ненавидел, когда кто-то другой, вольно или невольно копируя его манеру, носился кругами.

– Как всегда логично, Элия, – ухмыльнулся рыжий маг, пошептавшись с Джеем. – Против жребия не попрешь. Остается нерешенным только один крайне важный вопрос.

– Какой? – нахмурилась сестра, гадая, что именно она упустила из виду.

– Кто даст Нрэну монету? – приосанившись, не без патетики вопросил Рикардо. – Вряд ли наш гениальный, но неимоверно скупой воитель пожертвует хоть одну корону на дело, прямо или косвенно связанное с герцогом Лиенским!

– Пожертвую, – под смешки и улыбки родственников буркнул Нрэн, вытащил из кошелька монету в…один диад. Продемонстрировав ее семье, под задумчивый вопрос Рика, заданный шепотом: «Чего это он расщедрился? Наверное, фальшивая!» – бог коротко сказал: – Роза – герцог не участвует, звезды – зовем.

Нрэн отвернулся от монеты и подкинул ее в воздух. Нарочито медленно, чтобы ни у кого не возникло сомнений в его честности, поймал диад и сжал его в кулаке. Потом повернулся и, разжав ладонь, бесстрастно провозгласил, поворачивая монетку так, чтобы все видели:

– Звезды.

– Да! Я знал! Я знал! – бурно обрадовался Лейм, снова подпрыгнул в кресле и ликующе рассмеялся.

– Ребенок, – очень-очень тихо, так, чтобы его не расслышали даже Ноут и Ментор, ласково шепнул Тэодер. Нрэн неодобрительно покосился на младшего брата, позволившего себе явно проявить чувства по столь незначительному поводу.

– Везучий сукин сын, – добродушно прокомментировал Кэлер, отпив третий глоток вина, чтобы смочить горло. На Семейных Советах любящий подзакусить принц принципиально не брал в рот ни крошки, чтобы не отвлекаться от происходящего, и пил очень мало, стараясь сохранить голову ясной.