Большую часть времени девушка просто слонялась по городу и маялась, размышляя – вернуться в общежитие или нет? Настя поела в кафе, попробовав, наконец, целых два вида тортов – «Наполеон» и какой-то ещё, название которого она не запомнила. Отвела душу. И плевать, что о её фигуре думает Мартовицкий. Обида сменилась злостью на Артёма. Этот его гонор, хамство и высокомерие... Она никому не позволит так с собой обращаться.

Пока сидела за столиком и наблюдала за суетящимися людьми, появилось время всё обдумать. Мир, в котором она так нелепо оказалась, всё глубже затягивал. Он был и чужим, и родным одновременно. В городском пейзаже она узнавала знакомые здания. Они, как и люди с годами, в её времени изменились, но остались узнаваемые черты. При мыслях о доме накатила щемящая грусть. Всё явственнее было предчувствие, что она туда не вернётся. Чтобы не расплакаться, нужно было подумать о чём-то другом…

Что же могло привести к трагедии и гибели балерины? Действительно ли это была Татьяна? Что, если всё случилось из-за её романа с Тайгряном? Или потому, что ей досталась ведущая партия в балете? Этот вид искусства жесток и превращает танцоров в яростных соперников, готовых на всё.

Но могла ли, например, Тома решиться на убийство? Настя в подобное не верила. Да и Тамара Николаевна совершенно не была похожа на убийцу. После обнаружения останков она так же искренне поразилась, как и они с Костиком. Даже тридцать лет спустя такие вещи не забываются. Будь она виновницей, не смогла бы спокойно держаться в присутствии следователя. Потом Настя подумала, что судит по себе. Неизвестно, какой эта взрослая Тамара человек.

После кафе девушка не спеша добрела до общежития. Было уже почти одиннадцать вечера. Комендант её точно не пустит. Зоя Яковлевна – дама суровая и принципиальная. Настя присела на облицованный мраморной плиткой борт фонтана. С наступлением ночи район старого города с его зданиями дореволюционной постройки и узкими улочками стал выглядеть зловеще. А одежда уже плохо защищала от осеннего холода. Несмотря на то, что дни ещё были теплые, ночами температура сильно опускалась.

Ощущение безысходности при мысли, что она может больше не увидеть родителей, друзей, свой дом, захлестнуло с головой, как высокая холодная волна. Улица, освещенная фонарями, начала расплываться в цветных кругах набежавших слёз. Настя зажмурилась, чтобы не дать им течь из глаз. Нужно заставить себя перестать думать об этом. Ночью всё всегда видится в более мрачных красках, чем днём. Анастасия не понимала, куда подевался её обычный оптимизм.

От дурных размышлений отвлек свет фар появившегося из-за поворота автомобиля. Девушка испугалась до спазмов в желудке. Потому что машина почти проехала мимо, но потом вдруг притормозила и сдала назад. Когда красные «Жигули» поравнялись с Настей, стекло опустилось.

– Нормально? Я её по всему городу ищу, а она здесь сидит. Запрыгивай, – в окне автомобиля появилось лицо Артёма Мартовицкого.

– Куда? – не поняла растерявшаяся девушка.

– П-ф-ф… В машину! Тебя всё равно не пустят в общагу.

– Пустят, – из гордости заупрямилась она.

– Не спорь. Садись, – Артём говорил чуть снисходительно, как с ребёнком.

Почувствовав это, Настя решила показать, что она далеко не дитя. И хотя первым порывом было снова убежать, она всё же совладала с собой, встала, взяла свою сумку и собралась спокойно уйти.

– Подожди ты. Надо поговорить, – парень вышел из машины.

Всё же Анастасии хотелось узнать, как отреагировала Вава на её побег и услышать от Артёма извинения. Поэтому, в конце концов, она сдалась.