Следователей тоже не было, те, при особой нужде, приезжали из нынешнего районного центра – соседнего Тянска. Правда, ездить в Озерск они не особо любили, предпочитая рассылать «отдельные поручения».

Но тут-то ясно было, что дело-то по подследственности – прокурорское… если не КГБ!

– А может, она сперва утонула, а потом кто-то звезду и вырезал, – выбираясь из коляски тяжелого милицейского «Урала М-62», предположил техник-криминалист. Матвей Африканыч Теркин был родом из дальних староверских деревень, которых в районе было что грязи, потому такое и отчество. Из староверов, а пил как лошадь! Худой, несколько суетливый, с большими залысинами и чуть оттопыренными ушами, Теркин дело свое знал туго, потому начальник, майор милиции Иван Дормидонтович (тоже из староверов) Верховцев, его и держал, почти не наказывая за частые пьянки! Уволишь – где потом криминалиста найдешь? Будет как с кинологом: ставку быстренько заберут в райцентр и скажут: если что – вызывайте из Тянска!

– Ага, кто-то… – хлопнув дверцей «газика», хмыкнул высокий темно-русый парень в летних парусиновых брюках и наброшенной поверх светлой рубашки курточке на застежке-молнии. – Морской царь!

– Тогда уж речной, – сказал выбравшийся из машины судебно-медицинский эксперт. – Тут же река все-таки. Кстати, а где труп-то?

Внимательно осматривая округу, Игнат покачал головой:

– Так Андрей Варфоломеевич сам же и сказал – в речке!

– Хоть дорога-то туда, я надеюсь, есть?

– Свидетель сказал – проедем. Он должен бы тут уже где-то ждать, с дежурным уговаривались… Ваня! А ну, посигналь-ка!

Водитель «газика», парнишка с погонами сержанта, послушно посигналил.

– Может, он нас не заметил? – снова высказался Теркин.

Игнат скептически хмыкнул:

– Ага, не заметил. Как же!

И мотоцикл, и «газик» были выкрашены в приятный глазу небесно-бирюзовый цвет, в который еще с 1962 года было рекомендовано окрашивать всю милицейскую технику. Вместо старого, темно-синего.

– Обождем чуток, – одернув модный, с накладными карманами пиджак, Ревякин вытащил пачку «Друга», протянул, предлагая, всем. – Курите!

Сигареты были довольно-таки неплохие, ароматные, с золотистым ободком, в красной пачке с изображением немецкой овчарки.

Некурящий Макс отошел в сторону, Теркин вытащил свой «Беломор», а вот Дорожкин не отказался, задымил, хотя давно уже собирался бросить. Да, бросишь тут, как же!

Капитан милиции Игнат Ревякин, старший оперативный уполномоченный и уже почти год как замначальника отделения (а сейчас, в связи с отпуском последнего, и вообще – врио), выглядел несколько старше своих тридцати пяти лет. Здоровяк с круглым упрямым лицом и короткой, ежиком, стрижкой, он был парнем добросовестным и честным, хоть и немножко грубоватым. За словом в карман не лез и к начальству особого пиетета не испытывал, за что и был когда-то сослан из райцентра в Озерск, так сказать, от начальственных глаз подальше. Об этом, кстати, Ревякин ничуть не жалел. В отделении он быстро прижился, да и природа вокруг замечательная! Охота, рыбалка, ягоды-грибы… В Озерске у Игната имелась родственница, тетка Глаша, так что первое время Ревякин жил у нее, пока не получил комнату в бараке. Ну а с год назад переехал – женился на заместителе главного врача местной больницы Валентине Кирилловне, у которой уже имелся сын-школьник. И вот недавно появилась дочка…

Кстати, пиджак – это Валентина ему прикупила, старалась, чтобы он выглядел модным…

– О, бежит, похоже! – Тряхнув светлой челкой, участковый уполномоченный Дорожкин указал рукой: – Вон, в ивняке…