Осознание измены приходило медленно. Я ничего больше не хотела видеть. Слезы как-то сами собой полились из глаз. Журнал всё же выпал из рук. Послышались приближающиеся шаги.

— Вита! — донёсся голос Светки. Шелест бумаги. Вздох. — Виточка… Вот же… Козел!

— Это фотошоп, — пробормотала я, то ли объясняя что-то окружающим, то ли убеждая себя, ощущая потерянность.

Казалось я заблудилась в каком-то страшном сне. Ведь всё это не может быть правдой!

— Проверим, — раздался возле самого уха голос, вновь заставивший толпы мурашек пронестись по телу.

Это его урчащее “р” будоражило сознание. В комбинации с мягким баритоном получалась воистину ядерная смесь.

— Данил Валентинович, извините, она не специально, — затараторила подруга, пытаясь вытащить мою руку из мертвой хватки мужчины.

Происходящее как-то холодно анализировалось, будто всё это не взаправду, понарошку. И моя реакция на этого мужчину, и поселившаяся внутри пустота. Лишь слезы в глазах и на щеках, напоминали о том, что всё это реально, как и те снимки.

Зажмурилась, пытаясь вернуть себе способность видеть. Вроде удалось сдержать рвущийся наружу поток солёной влаги.

Подняла взгляд, ожидая увидеть героя девичьих грёз, этакого высокого крепкого блондинистого мачо со слегка выступающей вперёд волевой челюстью, ямочкой на подбородке, упрямо спадающей на лоб челкой и пронзительно голубыми глазами на смугловатом лице. Увы, мужик не оправдал доверия: брюнет лет тридцати, карие глаза, прямой нос, аккуратно оформленная “трёхдневная небритость”, свежеуложенная слегка удлиненная классическая стрижка, и совершенно неожиданное колечко-серьга в ухе. Высокий? Нет. Примерно со Светку ростом. В целом вполне симпатичный по чьим-то меркам, не по моим.

Чудно, что я вообще задумалась о его внешности, для меня вот уже пять лет как существует… Существовал только мой Стас. Бывший мой. Недомуж.

— Никакой это не фотошоп! — раздался неподалеку голос почему-то уже давно и казалось бы совершенно безосновательно раздражавшей меня Лели. — Надоело ждать! — выпалила девица. — Сейчас позвоню ему, и он всё сам скажет, — заявляет она доставая мобильный и набирая чей-то номер.

Хотя… И ежу понятно чей именно.

У меня в кармане тут же завибрировал, издавая непривычную мелодию, телефон. На автопилоте достаю трубку, и ошалело взираю на высветившееся на экране “имя” абонента — “любимая”. Даже проморгалась, думая, что мне привидилось. Ан нет, действительно “любимая”.

Как-то не сразу до меня дошло, что я утром по ошибке прихватила телефон Стаса вместо своего. Сначала глазела в непонимании на странное слово на экране, а когда до меня наконец-то дошло, отшвырнула его прочь.

— Ты уволена, — холодно и как-то хрипловато произношу, высвобождая свою руку. И обращаюсь к одной из мастериц: — Вызови кого-нибудь из девочек на подмену. Надо искать администратора. Извините, за весь этот спектакль, — взглянула на продолжающего стоять рядом мужчину. — Свет, я наверное поеду.

— Куда? — всполошились подруга.

— У меня защита диплома, — тихо отвечаю, и предугадав её дальнейшие слова, добавляю: — Красота не нужна, — невесело усмехаюсь, направляясь к выходу и надеясь, что никто не решится меня задерживать.

На самом деле я понятия не имела куда теперь идти. Главное оказаться подальше отсюда, места где меня настигла дурная весть, где под ногами вполне ощутимо хрустели осколки моих розовых очков и таких же хрустальных замков.

Жизнь не стоит на месте. Я не умерла. Физически. А то что часть души заледенела? Так некоторые, на полную катушку отмороженные, и живут себе вполне нормально.