Вот только брат так воодушевившийся поначалу, потом ни то чтобы потерял интерес к затее, но явно с головой ушел в работу, свалив общение с подрядчиками на меня. Ну да и ладно, мне не в тягость. И вот, очередной рабочий день, вернее утро, я сонная, лохматая жду приезда Витки, и вдруг зазвонил телефон. Глянула на экран: Данил. Ответила.

— Свет, я еду к тебе, — выдал по телефону брат и ничего не объясняя, отключил связь.

Вот же! Он здесь бывал-то всего пару раз за все эти годы, и каждый раз я себя чувствую некомфортно: боюсь что разрушу создаваемое годами амплуа независимой и самостоятельной девушки, что как-либо выдам наше родство, а ведь от Данила деньгами за версту несёт. Но это не единственная проблема.

Я заметалась раненой птицей по салону красоты, ловя на себе удивлённые взгляды сотрудниц. Ну да, обычно я само спокойствие, а тут такие перемены! Но ничего с собой поделать не могу.

Должна была приехать моя подруга — Витка, я навела бы ей красоту перед защитой диплома, а потом уже и собой не спеша занялась. А что теперь? Даня явится с минуты на минуту, у меня на голове курятник, косметики ноль, лицо после бессонной ночи припухшее. Но тут сама виновата, нечего дорамами до утра засматриваться. И всё бы ничего, явись брат один, уж кого-кого, а его я стеснялась бы в последнюю очередь, но с ним будет Коля. Его друг, телохранитель и вообще едва ли не правая рука во всём, и по совместительству так и не выветрившийся из моей головы идеал девичьих грёз, коим я с юности буквально брежу.

И понимаю же, что он во мне видит по-прежнему лишь девчонку малолетку, а всё равно хочется именно для него быть самой красивой. Вот и мечусь, пытаясь экстренно навести порядок.

Едва успела. При виде Коли опять как дурочка отвожу взгляд и улыбаюсь. Наверняка со стороны это смотрится нелепо, но я бессильна что-либо изменить — улыбка сама так и наползает на лицо. Шальная, по-детски счастливая. Кому скажи, что девке четверть века? А вот же, рядом с Колей сразу же становлюсь дура-дурой.

Но главное, пёрышки почистить более или менее успела, теперь бы встряхнуться и братца не оболванить, а то он мне этого не простит при его-то положении.

К приходу Витки я уже почти закончила стричь Данила. Вышла, мимолётно поприветствовала подругу, в очередной раз смутившись под взглядом, дежурящего возле входа в салон, Николая. Озадачила администраторшу заварить нам кофе и пошла отпускать важного клиента. А когда провожала брата, ему навстречу буквально вылетела Вита. Она чем-то была взбудоражена, и даже не заметила как столкнулась с мужчиной. Я же наблюдала за реакцией брата и сказать что была поражена — равносильно тому, что промолчать.

Обычно Данил предпочитает дистанционироваться от посторонних, тем более от охочих до его состояния представительниц противоположного пола. А тут, не отшатнулся, наоборот, вцепился в Виткину руку, и смотрит так, будто величайшее чудо всех времён и народов узрел.

Всё это видится будто в замедленной съёмке: их столкновение, то как распахивается журнал в её руке, как планируют на пол фотоснимки, как бледнеет Вита, как появляется на лбу брата морщина, ярче любых слов говорящая о его недовольстве. И недовольство это адресовано не моей подруге, его недобрый взгляд скользнул по выступившей вперёд Лельке — нашей администраторше.

А Вита стоит словно неживая и не отрываясь смотрит на снимки. Пытаясь понять, что вообще происходит, наклоняюсь, поднимая с пола фотографии. Мать же вашу! Внутри тугой спиралью раскручивается злость.