– Ты же не баба-яга. Или баба, – запнулся он, добавляя «Яга».

– Нет! Дочь кощея. Разве не видно?

– Это же какая красивая святая женщина клюнула на такого уродца?

– Э-э-э-й! Полегче! – схватилась я за ручку на двери. – Куда ж вы так гоните?

– Ты вся промокла, – смотря на дорогу, он протягивает одну руку в мою сторону и нажимает на какую-то кнопку. – Сейчас будет тепло. Кресло с подогревом. Хочешь, откину его назад? Поспишь.

– Нет, не нужно. Мне и сидя хорошо, – подозрительно смотрю на водителя. Потом на дорогу. Та совсем пустая, и дождь нещадно бьет по лобовому стеклу, а дворники гоняют налево и направо, сгоняя приставучие капли.

– Тебе, кстати, звонили, и я взял трубку.

– Простите, но, кто вам разрешил трубку брать? – возмущение из меня так и прет, что искры с ногтей слетают.

– Я же не спрашиваю, кто разрешил тебе подглядывать, пока я плавал в реке, – говорит спокойно, продолжая смотреть на дорогу.

– Вы что? Я не подглядывала!

– Да-да. Еще скажи, что не подглядывала, а подслушивала.

– Да я мимо пробегала! Вы не один любите пробежку рано утром! – и вот я снова оправдываюсь, чтобы не повлечь неведомые подозрения.

– Так ты бегала, – облегченно выдыхает он.

– Конечно, а вы что подумали?

– Думал, следишь за мной. Каждый год первогодки следят, куда я бегаю. Честно говоря, устал менять дислокацию пробежки и утреннего заплыва.

– Я случайно наткнулась на ваши вещи, потом убежала дальше, – в надежде, что вас утащили подводные тролли. – И в мыслях не было подглядывать. И по поводу первогодок, вы сами виноваты! Не задумывались, что обращение к вам по имени это какая-то неположенная вседозволенность в академии? Так быть не должно.

– Ну а как должно быть, мисс Лерон? Расскажете?

Ух, как официально он мне сейчас влепил словесную пощечину. А мы ведь вне аудитории! Обидела его, что ли? Ладненько, лучше я воздержусь от ответа, просто отвернувшись к окошку. Тот лишь выдохнул, а я уставилась на пролетающий вид за окном. Было уже достаточно темно. И в академию мы приедем похоже не раньше одиннадцати вечера.

ЧЕРТ! А если кто увидит?

– А где ваша спутница?

– Я отвез ее домой, – ответил как ни в чем небывало.

Значит, все-таки его девушка...

– Просыпайся, мы приехали, – тёплая рука тревожит меня за плечо, и я устало разлепляю глаза. Мы стоим у ректорского дома, а этот самый ректор снисходительно смотрит на меня. На лбу пролегает еле заметная морщинка. Не знаю почему, но мне кажется, она его красит, придает некий выразительный шарм. Но от чего-то именно эта морщинка начинает ассоциироваться теперь у меня с глубокой печалью.

– Спасибо, – говорю , поджав губы. – Я возьму ваш пиджак и отдам в магическую химчистку.

– Не стоит. Неужели думаешь, я не смогу его почистить? Хотя подожди. Возьми мой пиджак и сама попробуй применить на нём заклинание чистоты.

– Сама?

– А что? Не ведьмовских кровей это дело?

– Без проблем. Спасибо. Вы меня очень выручили сегодня.

– Ты же не заболеешь?

– Даже не надейтесь, – улыбаюсь ему на прощанье, прижимая пиджак и пакеты к своей груди.

До женского корпуса я шла минут десять. Вокруг никого не было, разве что охранник прогуливался с фонарём по парку, а увидев меня, засветил им мне в лицо.

– Почему не спим?

– Я только приехала.

– Ворота академии закрыты уже, – подошёл он ближе, засвечивая в лицо фонарем. На что я хмурюсь и закрываю глаза ладонью. – Ваше имя!

– Изабелла Лерон. Я приехала вместе с ректором. Можете спросить у него.

Перед глазами, прямо за спиной охранника появился воображаемый фамильяр, который сделал смайл: «рука-лицо» и я поняла, что ляпнула сейчас ненужную информацию. Однако, какая мне разница?