Чертовы артефакты так меня зарядили, что я начала искриться и дергаться, словно меня отлюбила во всех позах молния во время грозы. А это уж вообще не к добру. Я ж не погодная ведьма все-таки!
Запечатав кабинет, походкой пьяного лодочника я направилась туда, откуда пришла. Псина недовольно плелась за мной, скулила и тыркалась большой слюнявой мордой мне в спину, желая поиграть, а мне от этого становилось ну совсем уж грустно. Ректор бессовестный эгоист. Мог бы двоих поставить на охрану. Теперь этот Бобик вынужден скучать.

Голова раскалывалась на две части, будто выпила я не один стакан, а целую бутылку, и не сидра, а чего покрепче. Но это все реакция на артефакты. И чего они все разом активировались, будто признали во мне свою хозяйку?
Прохладный воздух на пользу не шел, и я уселась на фонтан в центральном саду напротив главного здания. Опустив руку в холодную воду, я поспешила охладить лоб, и как-то совсем неожиданно что-то горячее упало на мои плечи, а я чуть не кувырнулась вводу, если бы это самое горячее не успело вовремя меня схватить. Хотела я послать тысячу и одно проклятье в самоубийцу, но им оказался ректор. А каждые пять лет менять ректора - это понижает градус популярности и престижа академии.

– Напугали меня! – пищу как сердитая мышь. – Чего подкрадываетесь?

И как я его не ощутила раньше?

– Решил, что еще одна ученица надумала утопиться в начале семестра.

– Ч-чего?

– С момента как я занял пост ректора, раз в год одна ученица топится в фонтане. Я твердо решил, что в этом году мне удастся спасти несчастную. Но я не мог представить, что ею будешь ты! Что случилось?

– Да о чем вы? Я не собиралась делать ничего такого. Просто мне не спится! Другой часовой пояс. Вот я и вышла подышать.

– Белла, расслабься. Ты когда научишься мои шутки понимать? – пальцем нажимает мне на нос, с улыбкой произнося пронзительное: «дзынь».

Я совсем офигела от такой наглости. Может в него файербол пустить, чтобы знал, где свои пальцы держать? Покажу ему завтра розетку!

Мысленно подкрутив свои катушки, с которых чуть не съехала по наглой, но очень брутально-сексуальной морде ректора, я досчитала до трёх. Дальше я просто забыла, зачем начала считать. Но мне стало определенно легче. Если мужик до сих пор в сознании, значит, я в норме.

На самом деле, репутация ректора таяла на глазах. Мало того что шутник из него неудачный, так еще и не в курсе за то, что студенты не успели закончить обучение, а уже хороший лабораторный материал в расход пустили!

– Не очень как-то у вас шутить удается, – съязвила, сделав шаг назад, а темно-зеленые глаза проследили за мной. – Может, не будете больше?

– Может, и не буду, – продолжает следить. – А может, буду. Серьезная ты слишком!

Разве это плохо, когда на задании?

– Разве это плохо, когда поступаешь в такой престижный ВУЗ?

Кому-кому, а вот вам серьезности и не хватает, господин ректор!

– Ты поступила не в военную академию. А если хочешь быть серьезной, то будь ею на занятиях. Только не на моих! Ах, я забыл. Я же ничего не веду у тебя. Надо исправить это недоразумение.

Куда он смотрит? Он что, сам с собой говорит? Святые репликоны, куда меня занесло... Где Чертов фолиант? Я хочу уже домой! Лучше бы ректор был тираном как все остальные.

– Сейчас разрешаю тебе расслабиться, – выдает он вдруг. Тоже мне командир! Разрешает, видите ли. Сама разберусь!

– Хорошо, я это сделаю у себя в комнате, как только лягу спать. Доброй ночи вам, – махнув ему на прощанье, быстро удаляюсь с его глаз.

– Доброй ночи, мисс Лерон.