— Интересен тайминг. Я имею в виду, что скажи свои слова Ольга Петровна неделю назад, это могло бы всплыть на допросе так или иначе, — потерев короткий ёжик волос на голове, проговорил Давид. — Значит, либо старая ведьма знает, что второго такого допроса уже не будет, либо просто повезло. Но её последние слова, что всё не так, как кажется, намекают, что знает она многое.

— Она с самого начала на жениха отказалась смотреть — поняла, что он-то её быстро раскусит, — вздёрнула бровь Тимея. — И с тобой отказалась встречаться, явно не заболела, поняла, что теперь-то ты её сразу вычислишь. По телефону-то нет, а вот при встрече…

— Может, перезвонить и узнать? Или поехать к ней? — заметалась я по комнате.

— Лейла, у тебя есть основания ей не доверять или подозревать, что она желает тебе плохого? — спросил Игорь.

— Я, оказывается, не обладаю полной картиной, но скорее нет.

— Тогда лучше пока действовать так, как сказала она. Говоришь, там послышались грохот и скрежет? И слова, что они доигрались. Возможно, речь идёт о нападении, и тогда мы можем нарваться на засаду или наблюдение. А интерес оборотней к обычной старушке объяснить можно только тем, что старушка связана с нами. Надо ли оно? — проговорил Игорь.

— Судя по тому, что сказала твоя Ольга Петровна, ваше знакомство она будет отрицать до последнего. И здесь мне видится только один мотив: желание тебя защитить или вывести из-под удара, — добавил Артур.

— Что, опять же, является поводом прислушаться к её словам, — добавил Игорь.

— Но я же беспокоюсь! Что с ней теперь будет? — подняла я глаза на своего мужчину.

— Судя по всему, она знала, на что шла, — задумчиво проговорил Артур. — Это любопытно. Я всегда считал, что вы попадаете под удар из-за связи с нами, но что, если ситуация гораздо сложнее?

— Мы хотели узнать про принятие в род, — вспомнила я. — Тимея?

—Это обряд или скорее ритуал, который даёт связь со всеми предками. Взывая к силе рода, ведьма чувствует всех своих родственниц: сестёр, дочерей, племянниц, маму, бабушку, тёток и так далее.

— То есть, приняв тебя в род, они открыли бы тебя для всех остальных. Но твоя мать даром не обладала. И, соответственно, в род принята не была, — рассуждал Артур, пальцами барабаня по столу. — Судя по всему, им нужно было скрыть родство с тобой, причём так, словно от него отказалась ты сама. Вот только почему?

— Эльвира, а тебя почему не приняли в род? — внезапно спросил Давид.

— Мама отказалась из-за низкого уровня дара. После инициации он заблокировался. Я им не могу пользоваться, живу как обычный человек.

— Занятно, что у Мадины и Лейлы так много общего. В род не приняты, матери либо без дара, либо с очень низким, который они сами использовать не могут. Инициированы оборотнями и обе стали Высшими, хотя по логике не должны были. Я один это вижу? — задумчиво проговорил Давид.

— Возможно, есть ещё параллели? Обе единственные дочери.

— Какого числа вы родились?

— Я двадцать шестого ноября, — сказала Мадина.

— А я третьего июня, — ответила я.

— Эльвира, а ты? — спросил Давид, делая записи.

— Тридцатого апреля, — ответила та.

— Эльвир, а с каким весом родилась Мадина? — глядя на листочек, задумчиво спросила Тимея.

— Четыре двести. Немало для девочки. Да и потом до трёх лет была настоящей плюшкой, но дальше как-то изрослась, — ответила Эльвира, и за столом повисло какое-то нехорошее напряжение.

Я ничего не понимала и переводила взгляд с одного лица на другое.

Эльвира побледнела, лоб покрылся испариной, а Тимея ковыряла ногти. Она всегда так делала, когда нервничала. Я же по привычке затеребила кулон на шее.