Если золото и деньги последнего российского императора находятся за пределами нашей страны, англичанин (или несколько англичан) приехал не за ними. И такие суммы, которые называла Екатерина Рудольфовна, обычному человеку представить сложно. А вот один конкретный бриллиант…

Я спросила, где бриллиант находился в последнее время.

– У моего брата, – пожала плечами Екатерина Рудольфовна.

– А сейчас он где, по вашему мнению?

– В могиле моего брата.

– Как он там оказался?!

– Я думаю, что его туда положила Лиля.

В первый момент я не поняла, о ком речь, – после рассказов об исторических личностях, российском золоте, фактах российской истории. Потом вспомнила, что это младшая, незаконнорожденная, но признанная дочь покойного Николая Рудольфовича Миллера.

Екатерина Рудольфовна повторила то, что я уже слышала от жены покойного Рудика – что Лиля как-то странно хватала отца за руки.

– Мой сын говорил, что видел, как она положила в руки отца камень, – вздохнула Екатерина Рудольфовна. – И отправился его откапывать. И Рудик, вероятно, видел. Или предположил, что она могла что-то положить. Лилька не от мира сего. Мой брат мог только ее попросить это сделать. Она и выполнила последнюю волю отца. В общем, как я понимаю, они оба решили проверить.

– А кровь куриная? А ботинки, которые ваш сын притащил?

– Мой взял ботинки для отвода глаз. Поехал к домработнице моего брата. Что-то наплел, она отдала ботинки. Он подстраховаться хотел. Вроде бы раскапывание могилы даже считается уголовным преступлением? А тут племянник с ботинками, которому дядя приснился… Можно было закосить под психа. Он же вроде как класть их хотел в могилу, а не забирать оттуда.

– Да, связываться бы не стали. Нашим органам есть чем заняться, – подтвердила я.

– Но там оказался и Рудик… – печально вздохнула Екатерина Рудольфовна.

– Как вы считаете, из вашей семьи больше никто копать могилу не пойдет?

– Вроде некому. Я сама не видела, как она положила камень. Но манипуляции с руками покойника были… странные. Поговорите с Лилей. Может, вам она что-то скажет.

– А вы не хотите пойти официальным путем? – спросила я у хозяйки квартиры. – Объяснить ситуацию следователю. Попросить эксгумацию. Я сама с вами съезжу.

– Ради сюжета? – улыбнулась Екатерина Рудольфовна.

– И ради сюжета тоже.

– Нет, – покачала головой сестра Миллера. – Похоронили этот камень и похоронили. Я за то, чтобы его не доставать. Вы же не скажете в своей программе и статьях, что он лежит в могиле?

Конечно, я не собиралась этого делать. Тогда же пост придется полицейский у могилы ставить, причем круглосуточный, и не двух человек, а взвод вооруженных омоновцев. И до скончания веков!

Вообще-то я была за эксгумацию, но требование должно поступить от родственников. Решение может принять и следователь, но я не собиралась сообщать даже своим друзьям в органах о возможном местонахождении бриллианта, которым заплатили за спасение великой княжны Татьяны.

Он и так уже унес достаточное количество жизней.

После общения с Екатериной Рудольфовной я решила поговорить с Шуриком, сыном покойного Николая Рудольфовича Миллера от второй жены, который проживал с отцом до самой смерти последнего.

Я хотела еще послушать про бриллиант и его историю. Может, Шурик знает больше, чем Екатерина Рудольфовна? Насколько я понимала, именно он наследует бизнес отца. Но вначале следовало посоветоваться с нашим главным редактором Викторией Семеновной и проверить самой некоторые факты.

Кое с чем Екатерина Рудольфовна точно ошиблась – или просто не знала правды, или преднамеренно хотела ввести в заблуждение меня. Ведь если желаешь обмануть или что-то скрыть, надо максимально придерживаться правдивой версии. Моя журналистская работа научила меня не верить никому и никогда и проверять все факты. Люди могут искренне заблуждаться. Мои знакомые сотрудники органов часто просто за головы хватаются, слушая показания свидетелей.