Быстро приведя себя в порядок и сделав свои дела, я помыла руки и подмигнула своему отражению. Чуть легкомысленное для офиса светло-бежевое платье с кружевной отделкой я дополнила голубым пиджаком из тонкой шерсти, маминым любимым. На талии серебристый поясок, на ногах шоколадного цвета полусапожки без каблука. То, что нужно для начала осени.

Я поправила косу и проверила макияж. Внешностью я пошла в мать, она у меня русская, а вот сама я Лейла Ахмедовна Абдуллина, по отцу. Веселит когнитивный диссонанс у людей, которые в дополнение к вполне себе восточным фамилии и имени видят мой крайне типичный рязанский улыбчивый пряник. Да, я родилась копией мамы: светло-русая с чуть курносым носом и славянскими чертами лица. От отца достались очень густые волосы (к сожалению, не только на голове) и пухлые губы. Так что с внешностью мне… пара-пара-пам… повезло!

Мама была настоящей красоткой, даже после сорока пользовалась огромным успехом у мужчин. С одним из своих любовников она и попала в аварию, в которой не выжил никто. Её гибель стала настоящей трагедией, потому что мама была для меня в первую очередь подругой. Родив в девятнадцать, хорошей матерью она так и не стала, но, будучи подростком, я с удовольствием носила её платья, обсуждала с ней мальчиков и таскала её косметику. Она научила меня быть с одной стороны женственной, а с другой — жёсткой и пробивной. Сама она никакой карьеры так и не построила. Сначала долго жила на обеспечении отца, а когда тот решил жениться на девушке помоложе, отказалась работать «за копейки». Жили мы в контрастном мире очень дорогих сумочек и очень дешёвых продуктов. Так уж вышло, что мамины ухажёры охотнее снабжали её брендами, чем качественной мясной вырезкой.

Как только отгремел развод с отцом, мама выяснила, что ничего из совместно нажитого имущества ей не причитается. Всё оказалось записано на братьев отца, родителей отца, его дядьёв и даже на охранника. Конфликт у них вышел знатный, а причина в том, что отец на самом деле разводиться не планировал. Он всего лишь хотел взять вторую молодую жену, что в его кругу — дело обычное. Мама, естественно, на такое не согласилась и в итоге получала алименты на подростка в размере трёх тысяч рублей.

На работу она так и не устроилась, слишком избалована оказалась сытой жизнью. Трудиться администратором в салоне за зарплату, которую раньше в этом же салоне оставляла за один день, мама наотрез отказалась. А образования и навыков у неё не было. К счастью, выводы она сделала правильные, поэтому мне внушила необходимость учиться и строить карьеру. Я и сама это прекрасно понимала. Отстояв одно лето промоутером на уличной жаре, прониклась идеей трудиться в прохладном офисе. Маме тоже частенько везло, поэтому, несмотря на то, что в жизни она ни дня не проработала, настоящей нужды мы не испытывали. Если ей приваливали деньги, то она умела их откладывать, и на самое необходимое нам хватало.

Выйдя из дамской комнаты, я с удивлением обнаружила стриптизёра, который как ни в чём ни бывало подпирал ближайшую колонну. Боялся, что сбегу или заблужусь среди двух туалетных кабинок?

— Вы обещали рассказать о себе, — напомнила я, когда мы сели обратно за столик. Меня уже ждал сок, а спутника — стакан газированной воды с ломтиком лимона. — Я даже не знаю, как вас зовут.

— Артур. А что обо мне рассказывать? И так всё понятно, — безапелляционно заявил он. — Лучше расскажи, как тебе работается с людьми. Тяжело?

— Почему тяжело? У меня очень интересная работа, да и не так много общения с людьми, кстати. В основном с коллегами, да по телефону или почте с поставщиками, таможней или специалистами по сертификации, — я пожала плечами. — Но вот в командировки интересно ездить, я уже дважды была в Германии. В этом году ещё в Швецию поеду, если всё получится.