Он не помнил о себе ничего: все его воспоминания начинались с ветреного зимнего дня, когда он осознал себя сидящим за мусорной кучей возле какого-то дрянного трактира. Он помнил страшное чувство безнадёжности, приправленное болью в давно пустом желудке и обмороженных пальцах. Снега становилось всё больше, ледяной ветер забирался под драный кафтанишко, на ресницах застывали слёзы отчаяния. Как он оказался здесь, почему один – он ничего этого не помнил, вместо воспоминаний в голове была странная звенящая пустота. Он понимал, что ещё немного – и он умрёт, потому что выжить на зимней улице одному невозможно. С писком прошмыгнула здоровенная серая крыса и, замедлив бег, с интересом уставилась бусинками глаз на беспомощного замерзающего мальчишку. Сделала шаг, другой, принюхалась и довольно оскалила жёлтые клыки. Нет! Только не крыса! Мальчик собрал все оставшиеся у него силёнки и мысленно приказал крысе уйти: раньше у него иногда получалось прогнать собаку или кошку. Грызун насмешливо фыркнул и, подобравшись ближе, куснул мальчишку за босую ногу.

– Да чтоб ты сдохла, тварь! – из последних сил крикнул он сквозь тут же замерзающие слёзы и с изумлением, пробившимся сквозь усталость и равнодушие, увидел, как крыса вздрогнула и упала, а вокруг её головы растеклась небольшая лужица крови.

Получилось! Он смог убить эту отвратительную тварь!

Но эйфория очень быстро сменилась страхом: мальчик знал, что сейчас сюда сбегутся другие крысы и, сожрав соплеменницу, примутся за него. А сил, для того, чтобы справиться с несколькими грызунами, уже не осталось. Он попробовал перебраться на более светлое место, куда, возможно, крысы побоятся сунуться, но старенький кафтан примёрз к земле, а обмороженные ступни отозвались резкой болью. Поняв, что сдвинуться с места не получится, мальчик закрыл глаза и стал надеяться только на то, что умрёт от холода раньше, чем до него доберутся крысы. Он вслушивался в вой ветра, в который вплеталось тихое подвывание, и только через несколько минут понял, что это стонет он сам.

Шаги раздались неожиданно, но мальчик и не подумал открывать глаза, так как ничего хорошего от тех, кто бродит в метель по закоулкам, ждать не приходилось.

– Ты смотри, Фредерик, пацан, – раздался где-то наверху низкий хрипловатый мужской голос, в котором не было ни злости, ни насмешки, а лишь бесконечное удивление. – А вот и крыса дохлая. Эй, парень, ты меня слышишь?

– Антуан, он же в обмороке, ты что, не видишь? – второй говоривший был, видимо, намного ниже, так как его голос раздавался откуда-то чуть ли не с земли, во всяком случае, так показалось мальчишке, уже не надеявшемуся ни на чью помощь. Убьют, так это даже хорошо, меньше мучиться придётся. Всяко лучше, чем достаться крысиной стае.

Тут он почувствовал, как окоченевшее тело подхватили сильные руки, а потом его куда-то быстро понесли. Дальнейшие события смешались в один сплошной круговорот: мальчик понял, что они ехали в экипаже, затем его внесли в какой-то дом, и он застонал сначала от невыносимого блаженства, а потом от нестерпимой боли в обмороженных ногах.

– Ох, батюшки, месье Антуан! – женский голос был полон удивления и тревоги. – Господи, откуда у вас этот несчастный ребёнок?!

– На улице подобрал, – ответил уже знакомых хриплый голос, принадлежавший человеку по имени Антуан, – быстро приготовь тёплую воду и вызови доктора Жозефа.

– Сию минуту!

Послышались удаляющиеся шаги, а мальчик почувствовал, что его положили на что-то восхитительно мягкое и тёплое. Это было так хорошо, что даже боль в ногах и во всём теле слегка отступила.