Что это было? Он умер? Родился заново? Это дар или наказание? Что это?

– Поцелуй Зоны, – губы разлепились с трудом, но фраза, хоть и хриплая, прозвучала четко.

Он сделал шаг, другой. Ноги двигались так, словно он сильно отлежал их, и хотя кровь уже вновь бежала по сосудам, разойтись по затекшим конечностям она еще не успела.

Шатаясь, словно пьяный он зашагал сквозь туман, плохо соображая, куда и зачем идёт. Да и неважно сейчас это было. Главное – он жив! Неизвестно как, непонятно почему, но жив. Бултыхающаяся, как марионетка в руке нетрезвого кукловода, фигура начала теряться в тумане. А через минуту из непроглядной молочной пелены донесся хриплый голос, напевающий казалось бы совсем неуместного здесь, давно позабытого Криса де Бурга.

Сталкер Мунлайт возвращался к жизни.

– Кто здесь?

Голос прозвучал совсем тихо, но Мун услышал и замер, не торопясь двигаться дальше. Говорившего в тумане различить было невозможно, даже силуэт не читался, а значит и ему Мунлайта не видать. Получается, этот незнакомый человек на звук среагировал. Если конечно это вообще человек.

– Кабан, – позвал невидимка чуть громче, – если это ты, откликнись. Иначе стреляю.

Теперь голос был узнаваем и Мун позволил себе немного расслабиться.

– А если я откликнусь, но я не Кабан, тогда что? – ехидно поинтересовался он у тумана и зашагал вперед.

Фигура говорившего вырисовалась массивным смазанным пятном. Еще пара шагов и четко вырисовались очертания силуэта мужчины. Он сидел на земле возле поваленного ствола дерева, подложив под спину рюкзак и вытянув вперед правую ногу. Вторая нога была подогнута. На коленях лежал автомат. Рядом валялся знакомый Муну «Вал». В паре шагов потрескивал чахлый, полупотухший костерок.

– Снейк, скотина, – улыбнулся Мунлайт. – Как же я рад тебя видеть.

На бледном бородатом, как у Санта Клауса лице промелькнуло радостное узнавание.

– Сколько раз я просил тебя не называть меня Снейком.

– И как вас величать прикажете, батюшко «не Снейк»?

– Зови Змеем. Или русский язык забыл? Хаосит несчастный.

– Само такое, – беззлобно отмахнулся Мун и подошел ближе.

Снейк выглядел больным, уставшим и замученным. Бородища торчала клочьями. Выставленная вперед правая нога была перевязана выше колена. Бинт казался единственной чистой тряпкой на его теле. И тот темнел проступающим кровавым пятном. Не слишком большим.

Мунлайт уселся на бревно рядом.

– Это все? – кивнул на повязку.

– А тебе мало? – удивленно вылупился бородатый. – Хотя понятно дело, нога-то не твоя.

– Дурак ты, Снейк. Видать Угрюмый в самом деле сильно нервничал, когда на спуск давил. А то лежать бы тебе здесь совсем без ног. Чего там?

– Бедро навылет, – сердито пробурчал бородатый. – Кость не задело, жилы вроде тоже целы.

Мунлайт покосился на раненого со странным выражением. Больше везения перепало только ему, вылезшему без ощутимого вреда для здоровья из аномалии.

– Ты в рубашке родился. А бинтовал кто?

– Кто-кто? Ты тут много народа видишь? Сам и бинтовал. Жгутом перетянул, промыл, перебинтовал. Ну и вколол, чего под рукой было. Барахла вы здесь много побросали. Оружие похватали только. А жратвы, медикаментов и прочей ерунды – жопой жуй. Могу магазин открывать.

Мун встал с бревна и поднял с земли автомат. Этот самый «Вал» он держал в руках еще утром, а кажется, будто с тех пор целая жизнь прошла.