– Хорошо, – Хворостин поиграл желваками, – спрошу иначе. Сколько этого отребья находится за периметром? Сколько посторонних в Зоне отчуждения сейчас?

Капитан искренне пожал плечами, спохватился и вытянулся во фрунт.

– Не знаю, товарищ генерал. У нас нет таких данных. Смею предположить, что несколько сотен. Но есть те, которые ходят туда постоянно, хоть там и не задерживаются надолго. Возможно таких ходоков тысяча, возможно три. Потом все динамично. Специфика местности накладывает отпечаток. Оттуда далеко не все возвращаются, многие погибают. На их место приходят новички.

Генерал нахмурился и подошел к карте. Территория до кардона была прорисована довольно детально, основное пространство карты занимали довольно схематичные пятна. Кое-где фигурировали объекты, сохранившиеся со времен первого взрыва. Ничего принципиально нового за периметром Хворостин не обнаружил.

– Хорошо, у вас есть данные по тому, что происходит внутри Зоны отчуждения?

– Мы работаем с этим, – отозвался Берденко. – У нас есть осведомители, и кое-какая информация от них приходит.

– Уже что-то. Тогда давайте посмотрим, что нам известно на текущий момент. Маршруты сталкеров?

– Зона не статична, товарищ генерал, – нахмурился Андрей, направление разговора ему не нравилось.

– То есть маршруты вам не известны.

– Боюсь, что таковых просто не существует. Составить подобный маршрут в Зоне невозможно.

Генерал стиснул челюсти так, что скрипнули зубы. Глаза его сузились, вспыхнули яростью.

– Никогда, – произнес ледяным тоном, – никогда не говорите мне, что что-то невозможно. Возможно все. А если что-то не сделано, то это вопрос лени, халатности и некомпетентности.

– Прошу прощения, товарищ генерал… – начал заводиться Андрей.

Но Хворостин не дал закончить.

– Иными словами маршруты сталкеров вам неизвестны.

– Так точно, товарищ генерал.

– Хорошо. Если кто-то из них существует там постоянно, значит есть какие-то базы. Хотя бы о них вы что-то знаете?

Андрей, отчаявшийся уже найти общий язык с начальством, оживился, подхватил со стола карандаш.

– Здесь, – рука капитана очертила на карте круг неотточенным концом карандаша, – находится база группировки «Долг». Группировка состоит по большей части из бывших военных. Вот здесь, – карандаш метнулся в сторону.

– Капитан, – устало перебил Хворостин, – я так похож на идиота? То, что ты мне рассказываешь, я знаю и без тебя. Ты здесь находишься… Сколько?

– Полтора года, товарищ генерал.

– Полтора года, – передразнил Хворостин. – Можешь рассказать что-то, чего я не знаю из отчетов?

– Боюсь, что нет, – покачал головой Берденко, готовясь к новой вспышке генеральского гнева.

Но Хворостин вдруг стал удивительно спокоен.

– Плохо. Идет война, а мы ничего не знаем о противнике.

– Война? – опешил Берденко.

– А что же? У тебя боевая задача – охрана объекта. А на объекте черт знает кто шляется. И если б единичный случай. Так ведь ты мне сам заливаешь про сотни и тысячи.

– Но я же не могу без предупреждения стрелять на поражение в каждого, кто приблизится к Зоне с внешней стороны кордона.

– Почему? – искренне удивился генерал.

Андрей почувствовал, как прилипает к спине намокшая от пота ткань.

– Потому что мне никто не давал таких полномочий.

– А в тех, кто с внутренней стороны? – как-то игриво поинтересовался генерал и подмигнул. – Не боись, капитан, будет тебе и приказ, и полномочия. Пора кончать с этим гадючником.

– Прошу прощения, товарищ генерал?

От догадки, в которую не хотелось верить, похолодело внутри.

– Я планирую операцию по зачистке Зоны отчуждения от посторонних субъектов. Контроль периметра не дает результатов. Контролируя часть периметра, мы не контролируем объект, значит не справляемся с поставленной задачей.