Едва мы остановились, как я выпрыгнула из машины. Рохт хлопнул дверью со стороны водителя. И мы, не сговариваясь, двинулись к крыльцу, чтобы через несколько секунд оказаться внутри дома.

В гостиной мама искрила напряжением, как настоящая черная ведьма, но, к ее чести, старалась, как могла, держать себя в руках. От нее мы узнали, что отец сейчас «налаживает контакты с местными и его не нужно беспокоить», так что вся нерастраченная ведьминская нервность вылилась на нас.

Я отнеслась к этому стоически, Рохт — будто и вовсе не заметил. Он лишь поинтересовался, где комната брата, и я тут же поспешила показать ту лично.

Подспудно я надеялась, что мама останется психовать на первом этаже в одиночестве, то не тут-то было. Словно хищная крылатая огнехвостая ротка, мама устремилась следом за нами. А потом с порога бдительно следила за тем, как ящерюга дюйм за дюймом обшаривает комнату Нара.

По маминому лицу было видно, что она хотела сказать много нелестного в адрес законника, но терпела. И под конец, когда Рохт так ничего и не нашел, все же не сдержалась:

— Пока вы тут ползали на пузе, протирая пыль, мой сын…

— Это его переговорный амулет? — вдруг перебив маму, уточнил ящерюга.

Госпожа Бертрандо осеклась на полуслове, затем посмотрела туда, куда указывал палец законника, и, чуть заикаясь, произнесла:

— Д-да… Это его б-б-ыл…

Я тоже глянула на переговорник. Точнее, на то, что от того осталось. Пара записывающих кристаллов, покорёженный металл, щепа…

— Последняя модель, как я посмотрю. — Рохт взял в руки один из кристаллов, задумчиво повертев тот в руке.

И чего он привязался к этой стекляшке? Это же вещь брата, не его похитителей. И на улику не тянет. Просто разбитый амулет…

— С функцией запоминания номеров и возможностью запечатления? — продолжил Рохт.

Тут-то я и поняла, к чему клонит законник.

Да, когда я обращалась к дракону за помощью, то думала в первую очередь о том, что здесь, в северной столице, он знает многих преступников, а следовательно, мог бы через них выйти на тех, кто промышляет кражей магов. Так сделал бы папа. Да, собственно, почему «сделал бы»? Он конкретно сейчас именно этим и занимается. Но ящерюга на то и был дознавателем, чтобы действовать иначе.

— Его теперь нужно отдать артефактору-криминалисту? — спросила я, глядя на кристалл.

Мама же решительно ничего не поняла и возмущенно спросила:

— Кто-нибудь может мне объяснить?

— После, — лишь пробормотал Рохт, стремительно вышел из комнаты и, уже сбегая по лестнице, крикнул мне, не оборачиваясь: — Да, давай в машину, заглянем к Моррису, он сегодня должен быть на смене.

— Я с вами, — не терпящим возражений тоном ответила госпожа Бертрандо. — Я мать! Я волнуюсь за своего сына!

— Волнуйтесь! Кто вам запрещает! Но дома! — рыкнул дракон. — Моя задача – найти Нара. Ваша — паниковать! Так что пусть каждый будет занят своим делом.

Судя по маминому лицу, ее, настоящую черную ведьму, впервые так отчитали. И мало того, не взяли на шабаш… точнее, на спасательную операцию.

Эти мысли галопом пронеслись в моей голове, пока я пристегивала ремень на пассажирском сиденье. А затем вновь раздался визг шин, и мы сорвались с места.

На этот раз короткая поездка прошла без разговоров. Я лишь вцепилась в свое кресло, потому что Рохт, видимо, решил пойти на взлет. Причем сделать это не только в человеческой ипостаси, но и сидя внутри того ведра с гвоздями, которое некоторые называют машиной.

Зато у отделения законников мы оказались меньше чем за полчаса. Там-то нас и поджидала засада. Настоящая. И имя ей было – адепты.