— Пожалуй, чаю, с молоком, — рассеянно ответила Даниэль.

Ей не терпелось вскрыть письмо, и леди Отой гадала, прилично ли сделать это в присутствии ректора.

Роберт кивнул, и через пару минут Аманда водрузила на стол поднос со всем необходимым.

— Я сам.

Лорд Уоррен пресек ее попытку налить в чай сливки и выпроводил секретаря вон. Брови Даниэль поползли вверх, когда ректор, словно обходительный поклонник, взялся за щипцы для сахара и полюбопытствовал, сколько кусочков она предпочитает. Так мог бы поступить виконт Дигерти, но никак не руководитель академии.

— Я вас удивил, верно? — Роберт быстро управился со сливочником и, к облегчению девушки, вновь сел на место. — Полагаете, будто я сошел с ума? Возможно, письмо отца все прояснит. Прочитайте, после обсудим.

Гадая, какие такие общие дела могут связывать лорда Отоя и лорда Уоррена, девушка зашелестела бумагой. Чем больше она вчитывалась в бисерный почерк отца, тем сильнее хотела скомкать письмо. Внутри клокотала обида. Даниэль не понимала, как родители могли столь подло поступить с ней. Они знали все с самого начала!

— У меня темный дар, — обреченно пробормотала леди Отой и положила письмо на стол. — Первое тестирование это тоже показало, но отец заплатил, чтобы результаты скрыли.

Она перебирала в памяти родственников и не могла найти того, кто наградил ее своеобразным подарком.

— Очень опасный темный дар, — подчеркнул ректор, будто хлестких слов привыкшего апеллировать к фактам лорда Отоя была мало.

Как там говорилось в письме? С каждым годом Даниэль станет труднее контролировать дар, и в конце Тьма поглотит ее, превратит в подобие урожденной. Отец надеялся, учеба на целителя выправит вектор магического дара, поэтому согласился отдать дочь в колледж, но ошибся. Теперь он считал опасным и дальше скрывать наклонности дочери.

Словно умерла… Как права оказалась Даниэль, когда придумала мрачное сравнение пару минут назад.

— Однако существует одно средство… — Роберт замолчал и выразительно посмотрел на студентку.

— Я могу не превратиться в убийцу?

О, она сделает все, лишь бы не потерять разум!

— Вы не дочитали. — Ректор ткнул в белевшие на столе листы. — Договор заключен, я согласился, не тревожьтесь.

Дрожащей рукой Даниэль подняла письмо и обнаружила, что действительно не дочитала его: страницы слиплись. Апатия сменилась гневом. Шумно засопев, девушка скомкала листы и хмуро уточнила:

— Разве мое согласие не требуется, только ваше?

— Вы только что его дали, — широко улыбнулся Роберт и, словно дразня, добавил: — Моя драгоценная невеста.

Даниэль стиснула зубы и сжала кулаки. Замужество — вот о каком средстве говорил ректор! Не потрудившись поведать, каким образом в порядочной семье появился темный маг, лорд Отой сообщал, что дочери надлежит заключить брак с носителем четырех стихий. Только так она не причинит никому вреда, а дар внутри нее угаснет. «Мы позаботились о твоем спасении, — писал отец, — и нашли достойного жениха. Он знатного рода, вдовец и по счастливой случайности ректор Бресдонской академии магических искусств. Я лично составлю брачный контракт, ни о чем не беспокойся». Как же, не беспокоиться! Да она едва не превратилась в огнедышащего дракона!

Замужество не входило в планы Даниэль минимум в ближайшие восемь лет. Она намеревалась пожить для себя, а затем, уже в осознанном возрасте, заключить тихий брачный союз. И уж точно леди Отой не позволила бы выбрать жениха без своего участия.

— Свадьбу сыграем зимой, — словно не замечая состояния невесты, размышлял вслух Роберт. — Выйдет красиво. Помолвку заключим…