Предполагала, что всё в этой жизни можно пережить и взять эмоции под контроль.

Не понимала знакомых, которые уходили после расставания в настоящие депрессии и обращались к психологам и даже к психотерапевтам.

Оказалось, что стоит лишь однажды оказаться на подобном месте, чтобы понять, насколько заблуждался во всех своих умозаключениях, вся сила воли и характера тут же машет ручкой напоследок, потому что даже она не может справиться с ядерной дозой боли, саднящей в груди.

Гордость.

Кажется, в данном случае меня спасает только она. Иначе давно бы поверила во все слова Кости и продолжила наши отношения, предпочитая забыть о произошедшем, как о страшном сне.

Ну вот, а мама говорила, что от моей твердолобой упёртости и королевской гордости никакого толку нет.

Первым делом бегу в буфет.

Естественно, он закрыт в такое позднее время, но это и вовсе не то, на что я рассчитывала.

Прямо возле двери в буфет находится автомат с напитками и едой.

Выбираю бутылочку минеральной воды и пирожок с картошкой.

Надеюсь, испортиться за день он не успел.

Сама для себя подмечаю, что меня совершенно отвернуло от сладкого.

Вот хоть убей – смотрю, и ничего не хочется.

Раньше бы, не сомневаясь, предпочла шоколадный батончик пирожку, который уже держу в своей руке.

Холодный, конечно. Зато безупречно вкусный. Или же мне так кажется из-за сильного голода.

Наедаюсь слишком быстро. Мне хватает половины съеденного и полбутылки воды.

Планирую ещё успеть на автобус, поэтому быстро мчусь на улицу.

Охранник пугается, когда я проскакиваю мимо – видимо, не часто здесь кто-то так долго задерживается.

На свежем воздухе уже становится слишком морозно. Настолько, что я невольно обхватываю тело руками и ускоряю шаг.

Пора переходить с кожанки на осеннюю куртку.

Ну, или попросту не задерживаться в университете настолько долго, как сегодня.

Я лечу так быстро и слишком сосредоточенная на своих мыслях, что совсем не замечаю, как из-за поворота прямо на меня выруливает машина.

Господи.

Сердце уходит в пятки, когда водитель резко бьёт по тормозам.

Даже в эту секунду понимаю, что иду в неположенном месте. Здесь ведь расчерчен пешеходный переход, как раз для того, чтобы избежать подобных случаев.

— Максимова, совсем с ума сошла? — с машины выскакивает злой и испуганный Матвей Мирославович, и мне становится ещё более неловко.

Вот уж не повезло малышу с родителями. Одна переходит в неположенном месте, другой едва не сбивает.

— Простите, — виновато закусываю губу и немного пячусь назад.

Что ещё скажешь?

— Могли просто попросить, чтобы я подвёз, совершенно не обязательно бросаться под колёса.

7. 6

Стою, едва опешив, но тут же беру себя под контроль.

Очевидно ведь, что Матвей Мирославович ловко пытается избавить меня от шока. Он определённо ощущался каждой клеточкой моего тела ещё пару секунд назад, а теперь мне хочется совсем другого. Например, любым способом стереть самодовольную ухмылочку с лица Матвеева.

— Да ладно Вам, — махнув рукой, отражаю его мимику на собственном лице. — Напротив. Не стоило меня давить, если не придумали другого способа предложить подвезти. Проще нужно быть, Матвей Мирославович. Проще.

Мы смотрим друг на друга, не отрываясь, и теперь на моём лице определённо сияет более довольная улыбка Чеширского кота, чем на его.

— Так и быть, соглашусь, — пожимаю плечами и подхожу к машине. — Но в следующий раз придумайте что-нибудь оригинальнее.

Не стесняясь, открываю дверцу переднего пассажирского сидения и присаживаюсь под его фразу:

— Всенепременно, Максимова.

В салоне автомобиля пахнет приятной морской свежестью, переплетающейся с ароматом лёгкого цитруса.