– Тебе грустно от того, что ты привязала личность к физической составляющей.

– Конечно, ведь это указывает на то, что смерть нас уничтожает полностью. Ничего не оставляя.

– После нас остаются наши поступки, достижения и дети, – Евгения не воспринимала смерть всесильной. Человек против неё был безоружен, но оставлял следы.

– Дети, которые вынуждены принимать убийственный факт, что они когда-то исчезнут, а до того момента немало настрадаются и испытают боль утраты, – Николь облачала в слова собственные ощущения.

– Это факт.

– О чем я и говорю.

– Но существуют и другие гипотезы.

– Чушь. Я для себя решила, что это чушь, попытка устраниться от осознания невероятного отчаяния, пустоты, бессмысленности существования жизни, как таковой. Я презираю не только смерть, но и жизнь. Она бесполезна. Она дарит иллюзию и очень долго наказывает за то, что человек в неё поверил.

– А вдруг сознание равно душе?

– Сознание – это продукт деятельности головного мозга. И это хорошо понятно в отделении ангионеврологии. Для меня стало очевидно не пытаться искать душу. Допустим, душа существует, но уж точно она не выступает личностью того человека, которого знают и любят близкие люди. Пусть душа существует, но она не человек. А любим мы исключительно человека. Его сознание, мышление, эмоции, поступки, все то, что порождает головной мозг.

– Кстати, сознание, как человека, так и животного вынесено за пределы тела. Это доказали исследователи. – Евгении становилось не по себе, видя, как подсознательно Николь борется с собственной потребностью отказаться от материалистического воззрения. Она запуталась в собственных суждениях, стараясь устраниться от правды.

– Это как-то зафиксировано? – Николь изобразила на лице ухмылку.

– Что же ты так упорствуешь? Мне также довелось побывать в подобных отделениях, и могу утверждать, что человек остается собой, пусть частично без наработанных умений и полученных знаний.

– Если речь идет не о стволовом инсульте.

– В самом деле, я не знакома с таким типом сосудистой катастрофы, но могу тебя заверить, что во время произошедшей со мной транзиторной ишемической атаки при кратковременном поражении участка мозга, отвечающего за речь и вербальную память, которая напрочь утратилась, осознание себя и происходящего события никуда не делось.

– Ты не рассказывала мне о таком опыте.

– Мы не касались этой темы.

Глава 3

Собственным глазам приходилось не доверять. Но как раз они-то и видели то, о чем доводилось размышлять в последнее время. Впрочем, одни и те же мысли осеняли разных людей, обуславливая совпадение целей и желаний. Амелия обратила внимание на то, что стоило послать в пространство мысленный запрос, как приходил ответ в той или иной форме. Вот и проект «Архитектура жизни» резонировал с её недавним пожеланием испытать нечто до сих пор не практикуемое.

Прочитанное на странице в Инстаграм, посвященной научным и инновационным идеям, выглядело посылом к незнакомым единомышленникам, а таковых автор поста видел в сферах программирования, нейробиологии, писательства, философии. Впрочем, ограничений по профессиональным соображениям не имелось, поскольку предложение было доступно лицам, обзаведшихся умозаключениями о сути жизни и её несовершенстве. Желающим поделиться своим видением предлагалось подать заявку на вступление в закрытую группу. Амелия не относилась ни к одной из указанных профессиональных категорий, но в качестве мыслительницы обзавелась солидным опытом. Уж она-то точно знала, насколько жизнь несовершенна. Пройдя по ссылке в посте, девушка подала заявку. Сомнений не возникало в том, что её страница будет подвергнута оценке. Она не постила длинные философские мысли, тем более чужие, ограничиваясь краткими фразами, собственного изготовления под фотографиями, претендовавшими на принадлежность любительнице элементов не столько роскошной, сколько эстетичной жизни. Таких, как она, пользователи социальных сетей в подавляющей своей массе не любили. А восхищение от незнакомцев Амелии и не требовалось. Истинную свою натуру она не обнажала, считая, что драгоценности для сердца надлежало скрывать либо демонстрировать в узком кругу.