Репортер усердно строчил, не поднимая глаз, но, услышав фамилию, вскинулся и так остро, хитро глянул…

Аллахвердиев решил перевести стрелки, поскольку следующий вопрос мог породить некорректный или, что хуже, лживый ответ. А напрягаться не хотелось. Вроде не перебрали вчера, а состояние какое-то…

– Смотрите, вот, у них на глазах слезы, и они улыбаются, радуются. Эти надписи на бортах – они вам понятны?

– О, да-да, спасибо, – ответил француз с такой определенностью, что Акбар сразу уловил: не нужны ему эти лозунги в своем «монде».

На свежем кумаче, похоже, зубной пастой, писали: «Боевые товарищи, павшие в боях, навсегда с нами», «Встречай, Отчизна, сыновей!», «На Родину с чувством выполненного долга», «Наказ Родины выполнили». Господи, не нужно объяснений – дай лозунг, и все станет ясно!

Аллахвердиев вдруг понял, что еще минута на этом месте, и он впадет в неприличную истерику. Опасно: сзади мутные волны, впереди броня с полуслепыми водителями, а «жить так хочется, ребята»! Он прикоснулся двумя пальцами к козырьку и, спрыгнув с парапета, зашагал к стеле, украшенной гербами союзных республик. Здесь герои сходили с брони на родную землю. Духовой оркестр в танцевальном ритме выдувал гимн Советского Союза, а затем непринужденно сбился на «семь сорок» – легендарный еврейский танец времен и народов…

Публикуемый ниже пространный фрагмент, возможно, вызовет у читателя некоторые сомнения. Но. Так виделось, так чувствовалось и додумывалось. Так ложилось на бумагу. Так силен был «внутренний цензор», поскольку внешнему, штабному, было наплевать. Уже было почти все дозволено. Даже расхаживать средь бела дня у Верховного Совета Украины с надписью на прыщавом лбу – «раб КПСС».

И никаких анонимов! Авторы: военные журналисты А.Рамазанов и А. Клубань. Полностью очерк напечатан в газете Киевского военного округа «Ленинское знамя» 5 марта 1989 года. Отметим, через восемнадцать дней после вывода войск из Афганистана. Почему-то…

«…сынишка взлетел на броню, подхваченный крепкими руками счастливого отца. В сторонке, на обочине, пожилая женщина в простеньком, не по сезону пальтишке, из далекого украинского села, захлебывалась от рыданий, только сейчас узнав, что навсегда потеряла своего единственного сына.

…много уже сейчас разговоров вокруг Афганистана: слухов, кривотолков, негодований и возмущений. Однако, как бы ни складывалась наша жизнь, как бы ни менялись «официальные» точки зрения, никто не вправе подвергать сомнению мужество солдат, офицеров, живых и мертвых, честно выполнявших свой долг.

…без единого выстрела, с развернутыми боевыми знаменами армия шла навстречу пестрой, разноликой толпе, разукрашенной цветами, улыбками.

…за пограничным знаком… над тысячной толпой разворачивались… призывы на серой оберточной бумаге, кусках картона: «Запорожье. Олег и Саша!», «Владимир, Донецкая область, в/ч… п/п», «Худайбердыевы. Кундуз», «Сережа, сынок, я тут. Баграм». И была вся география страны. И была надежда в лицах…

Узбек двухметрового роста на наших глазах взял у худенькой девушки из Запорожья, она встречала младшего брата, плакат и поднял его выше других. С проходящих боевых машин что-то закричали, замахали, показывая: здесь он, здесь!

Рядового Виктора Мельника никто не встречал. И мы не стали донимать его вопросами. Солдат говорил сам: «Шесть раз я пересекал Саланг. Два дня назад – в последний раз. Да, плакал, завидев границу. И сейчас волнуюсь – состояние какое-то непонятное, приподнятое, что ли… Вдоль дороги на той стороне попадались «духи» с гранатометами на изготовку. Уже не таились. Нет, они не стреляли, как прежде, а кричали: «Уходите, шурави! А мы разберемся с Кабулом сами!» На серпантине накатанный снег, лавины… Но мы пробивались. Знали, куда идем. Я – водитель. Служил в Кабуле, хорошо знаю его районы. Ничего не скажу о других, но наш полк защищал город. Сам ездил в патруль, почти каждую неделю возил продукты по окраинам для афганцев. Горючее, мука, сахар – все это давали им бесплатно. Пусть что угодно говорят про Афган, но я там два года юности оставил, друзей своих там оставил… Вот это не забуду». Конечно, Витя не Гамлет, но его монолог впечатляет не меньше.