Однако стремительная череда событий исчерпала силы Когтигрёнка. Он так устал от удивлений, восторгов и страхов, что рухнул рядом с массивной ножкой столика-грибка.

– Завтра… – жалобно промяукал он, – всё завтра…

– Что завтра, мой милый? – заботливо спросила Фея.

– Глазки, болванка… А сейчас я хочу спать! – захныкал котёнок.

– Ты отправляйся в постель, а я должна доделать работу.

– Ну-у во-от! Теперь меня никто не обнимет, не поцелует, не согреет в своих ладошках, не отнесёт в кроватку и не укутает в мягкий красный шарфик! Какая-то непонятная болванка тебе дороже меня? – Когтигрёнок капризничал самым некрасивым образом.

– Нет, мой дорогой. Но ты же слышал просьбу. Может, она хочет стать настоящим медведем? Неужели мы бросим того, кого создали своими… – Фея покосилась на швейную машину. Рука-начальница погрозила ей указательным пальцем. – …ну или почти своими руками? Мы просто обязаны сделать очаровательную мордашку с ясными глазками, аккуратным носиком и улыбчивым ротиком.

– Я уста-а-ал… – продолжал ныть котёнок. – Я не хочу делать ро-о-отик. Как же болванка могла что-то просить, если у неё нет ротика? – встрепенулся Когтигрёнок от неожиданного озарения.

После ночи фееричных превращений Фея перестала удивляться таким пустякам.

– Значит, мы научились слышать мысли вещей, что тоже неплохо.

– Ура-а! – вскочил Когтигрёнок. – Вот он, мой новый Дар!

Рыжий непоседа подбежал к загадочной игрушке из лунного меха и настойчиво потребовал:

– Давай! Подумай что-нибудь! Я немедленно хочу послушать твои мысли!

Но болванка молчала. То ли смутилась, то ли терпеливо ждала, когда её прошлая мысль станет реальностью.

– Я так и знал! У тебя и мозгов-то нет на две мыслиподряд! – в сердцах отрезал котёнок и потопал к обустроенному спальному месту.

– Вот и иди, маленький рыжий лентяй, без тебя справимся, – донеслось до его чутких ушей.

Когтигрёнок резко обернулся. Болванка неподвижно лежала на столе, а Фея замерла в раздумьях.

– Кто это сказал?! – возмутился он. Никто не отозвался.

Начиналась новая, неизвестная часть волшебства: оживление игрушки.

Солнечный зайчик заплясал на носу у Феи, призывая очнуться. Девушка осмотрела комнату и не узнала её. Солнце изрядно потрудилось над интерьером. Стены и пол стали такими белыми, что слепили глаза. Только люстра – символ времени и постоянства – тихо покачивалась в воздухе, отражая в хрустальных гранях лазурь чистого, без единого облачка, неба.

Фея подошла к швейной машине и принялась разглядывать её. Механизм не издавал ни звука. Кузнечик в сердце машины поработал на славу и заслуженно дремал в стальных покоях. Фее захотелось поблагодарить его за службу, но она не знала, как это сделать. Девушка провела пальцем по гладкой поверхности корпуса и прошептала:

– Спасибо! Ты многому меня научил!

Болванка медведя лежала на столике-грибке, будто ждала, когда её возьмут в руки. Фея приподняла чудесное существо из лунного меха.

– Ого, какой ты тяжёлый! – удивилась она. – Можно подумать, что кроме материала и опилок в тебе есть нечто такое, что прибавляет вес. Мысли? Но откуда? Ты же ещё совсем ничего не знаешь о жизни. Душа? Но ты чист как младенец, а значит, и душа твоя должна быть легка как пёрышко.

Фея внимательно изучила болванку.

«Если пришить глаза и нос, получится очень симпатичный мишка. Но как? Разве я умею шить? А вдруг это умение передаётся по наследству? Надо попробовать!» – решила Фея и направилась в угол комнаты, где стоял высокий старинный шкаф.

Девушка распахнула резные дверцы с массивными бронзовыми ручками и увидела сразу перед собой сундук, который достался ей от бабушки. Фея с трудом дотащила его до швейной машины и отчаянным рывком взгромоздила на столик-грибок. Перед глазами заплясали искорки и поплыли фиолетовые круги.