За последние сутки перемен никаких не было; стояли во льдах, поступательного движения вперед почти никакого, свободного выхода нет, и нас несло вместе со льдами на северо-восток. Вероятнее всего, нас относило к островам Гейберга, где и должны были остановиться, а при некоторой удаче, может, достигнуть и мыса Челюскин. Это, в сущности, было бы самым неприятным, т. к. грозило возвращением во Владивосток и, следовательно, крушением всех задач экспедиции.

28 августа совершенно неожиданно была услышана работа другой радиостанции; оказалось, что капитан Свердруп вызывает Вилькицкого. Он стоял со своей шхуной «Эклипс» у острова Тилло, в 195 милях к северу от острова Диксон и в 210 милях к югу от нас. Вилькицкий, со своей стороны, сообщил ему полные сведения о нашем положении. Факт нахождения «Эклипса» у острова Тилло вызвал много предположений, вроде того, что Карское море еще свободно для прохода и что можно несколько дней потратить на борьбу со льдами, не теряя окончательно надежды выбраться отсюда без зимовки. Следующие сутки были потрачены на отыскание выхода изо льдов, чего и удалось отчасти добиться, пробравшись ближе к берегу материка. Там мы нашли довольно широкую полосу воды, совершенно свободной ото льда, протянувшуюся вдоль берега в виде широкого канала. Под самым берегом был небольшой ледяной припай, а справа по курсу, т. е. мористее, – лед.

В 5 ч вечера 30 августа на горизонте прямо по носу показался полуостров Земли Короля Оскара. Мы пока шли все время каналом.

Берега Северного Таймыра довольно плоски, мертвы и отливают желтым цветом; желтела, по-видимому, тундра. Снегу сначала было мало, но, подойдя ближе к Земле Короля Оскара, мы его увидели значительно больше. Все имело мертвенный вид, не было даже птиц. В 7 ч подошли к ледяной перемычке и стали на ледяной якорь; думаю, отчасти чтобы подождать «Таймыр», а отчасти и потому, что командир, по-видимому, не хотел без особой необходимости ломать перемычку, соединявшую два больших поля, помня несчастье с «Таймыром». Пользуясь случаем, сделал зоологическую станцию, но улов был очень скудный. К вечеру разъяснило, и можно было наблюдать дивный солнечный закат, но температура воздуха стояла все время ниже нуля, и при наступившем штиле вода в полынье начала покрываться салом. Такому легкому замерзанию отчасти способствует и очень малая соленость воды, происходящая от опресняющего влияния реки Таймыры, впадающей немного севернее рейда Заря.

Когда мы стали на якорь, то за ледяной преградой были видны большие полыньи и даже чистая вода, а ледяные поля двигались на запад.

Личный состав «Вайгача» во время зимовки 1914–1915 гг. Сидят во втором ряду (за двумя матросами на переднем плане): А. Г. Никольский, Н. А. Гельшерт, П. А. Новопашенный, А. Н. Жохов, К. К. Неупокоев, Э. Е. Арнгольд

Простояв сутки на ледяном якоре, решили попробовать взять перемычку, но после первой же попытки нос корабля заклинился во льду, и его даже накренило градусов на пять. Пришлось подрывать лед толом и освобождаться при помощи завозки на лед перлиней. Накануне командир сделал совещание, на котором обсуждался план дальнейших действий, а также и положение «Таймыра». Мне сразу показалось неправильным, как мало считаются с его положением и с тем, что в крайнем случае «Вайгач» может быть жилищем для экипажа «Таймыра» после его гибели, что, по существующему положению, уже не являлось невозможным. Я сумел обратить на это внимание командира и заставить придать этому вопросу должное значение.